Читать книгу - "Тайны Полюса - Кристель Дабо"

Я думаю, мы все могли бы жить вполне счастливо – Бог, я и остальные, – не будь той проклятой Книги. Она внушала мне отвращение. Я знал, чтό меня связывает с ней (и как ужасно связывает!). Но в полной мере я осознал это позже, много позже. А тогда я ничего не понимал, я был слишком глуп.

Да, я любил Бога, но ненавидел Книгу, которую Он раскрывал по всякому поводу и без повода. Это Его забавляло. Когда Бог приходил в доброе расположение духа, Он писал. Когда Он гневался, Он тоже писал…

Воспоминание начинается с детской книжки.

Видение не дает никаких подсказок о месте, в котором он находится, однако изобилует подробностями о самой книге.

Значит, это важно.

На больших цветных картинках изображены роскошный восточный дворец, оазис, затерянный посреди песков, обнаженные женщины, скрывающие наготу под покрывалами бирюзового цвета, и везде один и тот же персонаж – всадник с золотисто-загорелым лицом.

На первый взгляд, ничего интересного.

Сквозь толщу воспоминаний ему удается расшифровать чувства, которые он испытывал, глядя на картинки. Очарование и зависть.

Когда-то давно Один хотел походить на всадника из детской книжки. Он не нравился себе таким, каким был в действительности.

Неужели все дело в этом?

Картинки ничего не могут ему рассказать, и тогда он решает сосредоточить все силы памяти на тексте. Он написан древним языком – на одном из таких люди говорили до Раскола. Это не тот язык, на котором говорит Один. Бог обучал их дома другому языку, и на нем когда-нибудь, с разными акцентами, будут изъясняться потомки. Бог, видимо, пытался приспособить язык книги к детскому восприятию: он помнит, как разбирал без особого труда буквы, составлявшие ее название: «НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПРИНЦА ФАРУКА».

Так вот оно что. Теперь он понимает глубинную причину воспоминания. Он хотел, чтобы эта книга для детей стала его личной Книгой.

Впервые с тех пор, как он углубился в извивы памяти, он наконец видит ее – свою Книгу. Не Книгу Артемиды, и не кого-то другого – свою собственную. С превеликой осторожностью он достает ее и переворачивает плотные страницы. И чувствует отвращение. Книга написана на языке, которому Бог никогда его не учил. Этот язык понимал только сам Бог. Говорить на нем было нельзя, только писать. Бог пользуется им каждый раз, когда его охватывает желание творить.

Он ставит рядом прекрасную книгу о принце Фаруке и свою отвратительную Книгу. Одна рассказывает о жарких странах, другая готовит его к миру холода.

Внезапно всем своим телом он чувствует зов, который гонит его на север, в мир такой же белый, как он сам, мир без оазисов и восточных дворцов. Настанет время, и ему придется отправиться туда, как приходится возвращаться домой перелетным птицам. Потому что так записано. Почему? Почему он должен повиноваться указаниям, написанным на языке, которого он даже не знает? Он не принимает судьбу, что навязана ему Богом, историю, которая ему не принадлежит, и силу, которой не может управлять. Он не хочет покидать дом, покидать Бога и остальных, не хочет становиться тем, кем он должен стать. Он не хочет быть тем, кем обязан быть. Он не хочет даже называться своим именем:

Один.

Воспоминания вдруг принимают интересный оборот. В тот день что-то произошло, что-то очень важное. Что же это было?

Ах да. Нож. Теперь он вспоминает. Он размахивает ножом. Он переводит взгляд с «Необыкновенных приключений принца Фарука» на свою отвратительную Книгу.

– Меня зовут Фарук, – слышит он свой шепот.

Он вонзает нож в корешок своей Книги, и его тело тут же охватывает острая боль.

На этом воспоминание обрывается.

Nota bene: «Обуздывай свою силу».

Кто произнес эти слова, и что они означают?