Читать книгу - "Приключения Никтошки - Лёня Герзон"

– Да тут же… смотри, у всех патронов пуля вытащена. Но я же не вытаскивал пуль, я это точно помню!

– Кто-то это сделал за тебя.

– Ну, слава богу!

– Почему это слава богу?

– Потому что я уж было подумал, что я вдруг стрелять разучился.

– А где эти магазины были до того, как ты пошел на охоту?

– У нас дома, на Колокольчиковой улице.

– Всё ясно! – сказал Гнобик. – Кто-то на Колокольчиковой улице предатель. Он-то и вытащил из твоих патронов пули, чтобы ты на охоте никого не смог убить.

– Да ты что?? – сообразил наконец Патрон. – А ведь правда! Кто бы это мог быть?

– Очевидно, в вашем доме завелись вегетарианцы. Кто еще на такое способен? Значит, и к вам эта зараза уже проникла.

– Точно, они! – разозлился Патрон. – Вот гады! Мало того, что пули вытащили, так еще и избили до полусмерти. А ведь знали, черти, что у меня пуль нету!

– Не расстраивайся, – сказал Гнобик. Он встал со своего кресла и прошелся по гостиной. – Мы с ними посчитаемся.

– Да уж, я очень хочу с ними посчитаться. Так за волосы этих вигирьянксих стерв оттаскаю!

Гнобик остановил его.

– Мы с ними посчитаемся, – повторил он. – Но только другим способом.

– Это каким же?

– Я понял: насилием тут ничего не добьешься.

– Почему? – удивился Патрон.

– Времена не те.

– А-а-а… – протянул охотник. – Что же делать?

– Есть у меня одна мысль…

Квартира уже проветрилась, и щами больше не воняло. Гнобик чувствовал себя намного лучше. Несмотря на припадки бешенства, когда он мог швырнуть в кого-нибудь подсвечником или табуреткой, Гнобик в целом был рассудительным коротышкой.

– Понимаешь, Патрон, – сказал он. – Не надо кипятиться. Надоест им это всё.

– Ты о ком?

– Ну, об этих вегетарианцах несчастных.

– Ничего себе несчастные… накинулись, чуть не убили…

– Это они потому накинулись, что голодные.

– Чего это они голодные? Забыли позавтракать, что ли?

Гнобик достал из серванта бутылку безалкогольного коньяка.

– А? – спросил он Патрона, тряхнув бутылкой.

– Давай.

– За нас! – сказал Гнобик, налив себе и охотнику.

– И за дичь, – добавил Патрон.

– Нет, они позавтракать не забыли, – сказал Гнобик, выпив свою рюмку.

– А только что им, бедненьким, на завтрак-то есть? Салатик да кашку и на обед кашку, и на ужин – и так изо дня в день уже две недели подряд. Ни миллиграмма мяса. Так и озвереть можно!

Патрон немного подумал.

– Слушай, а ты ведь прав! Если бы я две недели мяса не ел, я бы не то что с кулаками и фотоаппаратами – с пулеметом накинулся бы.

– Вот видишь… так что они ни в чем не виноваты.

– А кто же виноват?

– Да никто.

– Но что же тогда делать?

– Нужно их всех… накормить как следует.

Охотник поднял брови:

– Накормить?

– Накормить мясом.

– Так ведь они его не едят.

– Это им только кажется.

– Кажется? – поднял брови охотник.

Гнобик сходил на кухню и принес еще чаю и шоколада. Чай был очень крепкий, Патрон как раз такой любил. И шоколад он тоже очень сильно любил. А в чай он налил коньяк. Хоть коньяк и был безалкогольный, но на коротышек даже такой коньяк сильно действует. Ведь они очень маленькие…

Погрузив зубы в шоколад и отпив чаю, Патрон почувствовал, что настроение его улучшается. И синяк под глазом болел намного меньше.

– Фдорово, – похвалил охотник сквозь шоколад. – Фколько у фебя фуф фоколада! Еф – фколько фофеф.

– А у тебя, что, шоколада, что ли, нет? Так ты купи…

– Фто фы? Фаблефкин офбереф фейфаф же.

Доктор Таблеткин никому в доме не разрешал много шоколада есть.

– Шоколад – один из самых вредных продуктов, – не уставал повторять он. – Мало того, что зубы от него превращаются фактически в песок. Мало того, что малыши – и особенно малышки – наевшись шоколада, так возбуждаются, что становятся неуправляемыми. Так ведь к нему еще и привыкание есть! Коротышка, который привык ежедневно потреблять шоколад, уже не может без него обойтись. И если по какой-нибудь причине шоколад вдруг пропадет, коротышка может стать совершенно бешеным! Чтобы добыть порцию шоколада он пойдет на всё! На воровство, на грабеж, даже на драку. А малышка и вовсе потеряет голову и пойдет чёрт знает на что!

Таблеткин очень следил, чтобы дома не было неучтенного шоколада. Если кто-нибудь приносил упаковку – Таблеткин тут же отбирал ее:

– Будешь получать порциями. Раз в день.

Таблеткин часто устраивал обыск, и, если находил вредное лакомство, выписывал нарушителю порядка горькое лекарство, а мог и укол – когда был не в духе.

В дверь позвонили, и Гнобик пошел открывать. Пришел художник Мальберт. Он принес коробку с красками и кистями, несколько свернутых холстов, а также один из своих переносных мольбертов.

– Привет! Что это у тебя тут стряслось?

– Они под моими окнами агитацию устроили. Вон, смотри!

И Гнобик вывел художника на балкон, откуда тот увидел толпу вегетарианцев, окружавших Кнопочку.

– Здравомыслящие коротышки города, – сказал Гнобик, – должны объединиться на борьбу с этим сумасшествием!

Мальберт не совсем понял, но, когда Гнобик объяснил ему, что собирается поднять всех «нормальных» горожан на борьбу с вегетарианством, он даже присвистнул. Ведь он же сам, своими собственными кистями и красками написал агитационные плакаты и лозунги для вегетарианцев! Хорошо, что художники под плакатами и лозунгами не подписываются – это ведь не картины. А то бы Гнобик увидел, что всё это дело рук Мальберта. Честно говоря, мясоеды были Мальберту ближе по духу, чем вегетарианцы. Положа руку на сердце, художник не мог себе представить, как бы он жил без мяса. Мальберт ел его три раза в день: на завтрак, на обед и на ужин, да еще и перед сном съедал небольшой бутерброд с ветчиной.

Но эта малышка! Эта самая иностранка – Бабаяга. Она такая необыкновенная… Ее красота божественна, она сразила художника наповал – в тот самый момент, когда он ее увидел. Как он мог этой малышке отказать? Вот Мальберт и расписал все их лозунги и плакаты.

– Без тебя мы пропали, – уговаривал Гнобик. – Никто другой не сможет сделать визуальную рекламу такого качества.

Мальберт раздумывал. «Честно ли это будет по отношению к Бабаяге? – спрашивал он себя. – С другой стороны, я не обещал ей, что не буду писать плакаты для мясоедов. Она и не просила меня ничего такого обещать. Она даже не предлагала мне сделаться вегетарианцем».