Читать книгу - "Трудно быть другом - Виктор Штанько"

На полу, возле унитаза, валялся весь какой-то скомканный Муравей. Точно дырявый мешок с опилками. И не шевелился.

Денис увидел обрывок шнурка! Рванулся, оттолкнул пижаму и начал стаскивать с шеи Муравья этот обрывок.

Лицо Муравья белое-белое, а руки Дениса дрожат, никак не развязать проклятый узел: выскальзывает из пальцев.

– Вадька… Я сейчас… Потерпи! Мужик, где ты?!

Мужика нет. Через мгновение возникли белые халаты. Дениса сразу оттерли в сторону и вынесли Муравья из туалета. Запахло нашатырем. Начали делать искусственное дыхание.

На Дениса навалилась слабость. Опустился на кафель, прижался затылком к прохладной стене. Кружилась голова, звенело в ушах.

Мелькают чьи-то ноги, его толкают, что-то кричат… На все это наплевать – перед глазами бесцветное лицо, уши белые, как бумага, ссадина на ключице, обрывок грязного шнурка…

Затарахтела колесиками каталка – Муравья повезли куда-то.

«Муравей, зачем ты это сделал?! Мы не оставили бы тебя в беде… Зачем, Муравейчик?..»

Денис шептал, а может, и не шептал, но где-то в голове эти слова отдавались, стучали в висках, звенели…

Мелкий озноб временами пробегает по телу Дениса. Липкий пот сползает между лопаток, по груди, заливает глаза, затекает по губам в рот… И нет сил обтереть рукавом лицо, глаза. Но все это ерунда, на все это наплевать. Зачем? Зачем Муравей это сделал?..

Белый халат навис над ним, и рядом еще халат…

– Вот он! – раздался женский голос.

Тут же острый запах нашатыря – мокрый шмоток ваты сунули ему под нос. И никак не освободиться из цепких пальцев.

– Спокойно, спокойно, дружок. Теперь потихоньку встаем… Молодец! – над ухом гудит мужской голос.

Ноги точно чужие, но крепкая рука поддерживает, выводит в коридор. Все расплывается, нечеткое, бесформенное.

– Держись, дружок. Шагаем, шагаем, – все повторяет тот же голос. Такой хороший голос…

Скосил глаза: белый халат держит его под руку… Черная борода. Такие бороды только у докторов и итальянских мафиози. Клёвая бородка…

Большая светлая комната, и Денис уже лежит на кушетке. Голова провалилась в подушку.

Какие-то шорохи, неясные голоса. С усилием приоткрыл глаза. Рядом все та же черная борода.

– Полежи немного, надо прийти в себя. У тебя была операция?

– Да. Он жив? – выдохнул едва слышно, но Борода услышал его.

– Конечно, жив. А ты молодец. Тебя зовут Денис?

– Да. Мне позвонили, что молчит мобильник Вадима. Я и пошел к нему. Мобила лежала на подушке, выключенная. Ну я и рванул в туалет…

– Ты очень вовремя нашел его.

– Вот придурок!.. Где он сейчас?

– В своей палате.

– Я хочу пойти к нему. – Денис рывком поднялся с кушетки.

– Немного обожди. – Борода рукой задержал Дениса. – Голова кружится?

– Нет. Я должен видеть Муравья!

– Сейчас увидишь. Осторожно поднимайся. – Борода смотрит очень внимательно. – Вадим под капельницей, спит. Будить не надо – сам проснется. И не задавай ему никаких вопросов. Разговаривай, как будто ничего не произошло. Постарайся отвлечь чем-то. В нем, видимо, произошел какой-то надлом. Мамаша приходила и устраивала нам представление. Ты ее хорошо знаешь?

– Знаю. Характер у нее тот еще. Недавно у Муравья отец умер. Короче, житуха там так себе.

– Да, дело не совсем простое. – Доктор погладил бороду, помолчал. – Я только что говорил по телефону со старшим братом Вадима. Он попозже придет. Никита уже был у меня раньше, сказал, что постарается помочь брату. Сейчас от вас, друзей, многое зависит. Ну а теперь пойдем.

Вышли из ординаторской. Доктор рядом. Ноги больше не дрожат.

Коридор заполнен больными. Халаты, лица, глаза, пижамы…

– Расходитесь, расходитесь! – Голос медсестры слышен где-то впереди.

Доктор остановился, открыл дверь палаты.

Муравей лежит на койке. Медсестра возится с капельницей. Лицо у Муравья все еще белое.

Доктор посчитал пульс.

– Вторую капельницу будем ставить, Андрей Иванович?

– Потом решим.

– Он долго будет так лежать? – спросил Денис.

– Скоро проснется, – ответил доктор.

– Значит, я остаюсь с ним.

Медсестра взглянула на врача.

– Все нормально. – Андрей Иванович надавил рукой на плечо Дениса и опустил его на стул. – Сиди. Все будет хорошо. – И вышел вместе с медсестрой.

Из голубенького пластикового кулька, висящего на штативе, по трубке в вену Муравья беспрерывно скатывается капля за каплей.

Тихо. Только газета шелестит.

Повернул голову: трое больных, которые были здесь и раньше, сидели на койках с застывшими, напряженными лицами.

Лысый старательно протирает очки, не отрывая глаз от Дениса.

– Вишь как… – Он виновато развел руками. – Проглядели! Кто бы подумал, а? Мы с ним тут даже кроссворды отгадывали…

Другие два мужичка молчали, только кивали.

– Как энциклопедия, что ни спрошу – все знает. Учитесь вместе?

– Да. Учимся.

Денис подошел к окну: надо звонить Гольду. И Тане. Новенький мобильник уже совсем привычно лежит в руке.

– Да! Слушаю! Ну что там? – сразу заорал Гольд.

– Не ори. Муравью пока не звони. Он приболел слегка. Вали сюда в темпе галопа. Я у него в палате.

– Нет, ты скажи, что с нашим Муравьем?

– Давай без вопросов. При-бо-лел. Андрея Ивановича знаешь?

– Конечно! Борода как у пирата. Я с ним уже держал беседу.

– Сначала зайди к Бороде. И все узнаешь. А потом шуруй в палату. Ты меня понял?

– Всё загадочки какие-то загадываем…

– Надо так. Доктор сказал, что все объяснит тебе. Понял?

Отключил мобилу. Муравей спит. В лице уже появились краски.

Теперь с Таней разговор.

– Слушаю вас? – нерешительный голос Тани. – Кто это?

– Это я…

– Мамочка, а я никак не пойму, кто звонит!

– Пожарников Дэ. Эф. звонит. Ты стоишь у окна?

– Да. Смотрю на больничный двор. Надо здесь клумбы разбить с цветами… Разобрался, почему не отвечал Вадим?

– Разобрался. Сейчас иди в терапию. Корпус рядом. Поднимись на второй этаж и у входа жди Гольда. Он должен прибежать. Вместе с ним зайдите в ординаторскую, к доктору (Андрей Иванович зовут, Гольд знает его), он вам все объяснит. Муравей спит, с ним все нормально. Я сейчас в его палате сижу.