Читать книгу - "Парящий тигр - Кейт ДиКамилло"

— Придется идти через лес. — Роб с сомнением посмотрел на платье и лакированные чёрные туфельки Сикстины.

— А давай я надену что-нибудь из твоих вещей? — предложила Сикстина. — Я всё равно это платье ненавижу.

Он отвел её в их комнату в мотеле — с незаправленными кроватями, с рваным шезлонгом. И она на всё это смотрела. А ещё — на отцовское ружьё в чехле и на кастрюлю с прилипшими ко дну и стенкам макаронинами. Кастрюля так и осталась стоять на плитке со вчерашнего вечера. Сикстина смотрела на комнату и её содержимое точно так же, как до этого смотрела на мотель, на вывеску «Звезда Кентукки» и на него, Роба. Она словно вычисляла что-то или решала пазл.

И тут она увидела его работы — целую толпу маленьких существ, которых Роб вырезал из дерева. Они стояли на подносе возле кровати.

— Ой, откуда у тебя это? — спросила Сикстина совсем другим голосом. Лёгким-лёгким.

Склонившись над подносом, она принялась разглядывать фигурки: крикливую сойку, кривую сосну, вывеску «Звезда Кентукки» и главную гордость Роба — отцовскую правую ногу, точнее, ступню, размер в размер. Точная копия, вплоть до мизинца. Сикстина брала поочередно каждую фигурку, рассматривала и аккуратно опускала на прежнее место.

— Где ты их взял? — снова спросила она.

— Сам сделал.

В отличие от многих других людей Сикстина поверила сразу. И сказала:

— Микеланджело, тот художник, который расписал Сикстинскую капеллу, тоже был скульптор. И ты скульптор. Самый настоящий.

— Неа… — протянул Роб. И покачал головой. А внутри его бушевали смущение и радость. От них стало жарко. И ноги сразу начали чесаться втрое сильнее — точно их огнём опалили. Он присел и обхватил их руками, пытаясь унять зуд. А когда выпрямился, Сикстина уже держала в руках своё собственное изображение. Недоделанное. Роб оставил его на кровати, намереваясь ещё поработать вечером.

Он затаил дыхание. Сикстина смотрела на себя, такую узнаваемую, ершистую, с острыми коленками, с глазками-бусинами… Сейчас наверняка рассердится. Но она снова его удивила.

— Как здорово! — сказала она. — Прямо как в зеркальце деревянное смотришься.

Ещё долго, почти целую минуту, она разглядывала фигурку, а потом бережно опустила обратно на кровать.

— Ну, давай какие-нибудь шмотки, — потребовала она. — Пойдём смотреть на тигра.

Роб дал ей пару джинсов и футболку и вышел из комнаты.

Дождь был уже послабее. Роб смотрел, как падает «Звезда Кентукки». И на мгновение вспомнил о самой заветной своей мечте. Спрятанной, закопанной на дне чемодана. Он боялся мечтать о друге. А звезда всё падала, и с нею, в неоновом луче, летела его надежда, его страх, его жгучее желание. Роб покачал головой.

— Неа, — сказал он звезде. — Нет.

Вздохнув, он выставил ноги с террасы под дождь — чтобы не так сильно чесались, чтобы не горели, чтобы стало полегче…

Глава 13

Они шли через низкорослый лес — все больше не деревья, а кустарник… Дождь наконец прекратился, но повсюду было мокро и с каждой ветки капало: с сосенок, с низеньких пальм, с давно засохших апельсиновых деревьев, стоявших не порознь, а непременно купами.

— Тут выросла моя мама. — При ходьбе Сикстина широко взмахивала руками. — Прямо здесь, в Листере. Она рассказывала, что когда-то дала себе слово, что, если ей удастся отсюда выбраться, она сюда уже не вернётся. Но вышло, что вернулась. Потому что папа закрутил роман со своей секретаршей. Её зовут Бриджет. Она даже печатать не умеет. Тоже мне, секретарша! Когда мама всё узнала, она тут же от него ушла. Но папа за мной приедет. Очень скоро. Наверно на следующей неделе. И я буду жить с ним. Здесь я точно не останусь. Ни за что.

Роб почувствовал на плече знакомую руку, печальную руку одиночества. Сикстина не останется, она скоро уедет. Нет смысла открывать чемодан и выпускать на волю мечты. Он смотрел на блестящие туфельки Сикстины и хотел только одного — чтобы не было так грустно.

— Ты не боишься запачкать туфли? — спросил он.

— Нет, — отрезала Сикстина. — Я их ненавижу. Я вообще ненавижу всё, что мама заставляет меня носить. А твоя мама где? Она с вами не живёт?

Роб покачал головой:

— Нет.

— А где она?

Роб пожал плечами.

— Моя мама собирается открыть в центре города магазинчик, — тараторила Сикстина. — Вроде художественного салона. Она хочет привнести в здешнюю жизнь немного культуры. Она может и твои деревянные скульптуры продавать.

— Это не скульптуры, — возразил Роб. — Какой из меня скульптор? Кстати, ты потише говори, а то Бошан не любит, когда по его земле чужие шастают.

— Тут его земля? — спросила Сикстина.

— Тут всё его, — ответил Роб. — И мотель, и лес.