Читать книгу - "Девочка, которая пила лунный свет - Келли Барнхилл"

– Ух ты! – сказал Фириан. Он сидел на плече у Сян и с интересом смотрел, как малышка сучит ножками и гулит. – А мне она нравится.

Фириану не разрешалось подходить к девочке. Сян объяснила, что так надо для безопасности обоих. Брызжущая магией девочка была подобна спящему вулкану, мощь, жар и сила которого со временем станут расти и однажды могут прорваться наружу в самый неподходящий момент. Сян и Глерк, в общем, не боялись магических всплесков (Сян – потому что была искусной ведьмой, а Глерк – потому что он был старше магии и не занимался такими глупостями), так что им беспокоиться не приходилось. А вот Фириан никакой защиты не имел. Кроме того, с ним часто приключалась икота. И икал он обычно огнем.

– Не подходи к ней близко, Фириан, милый. Встань за спиной у тетушки Сян.

Спрятавшись за занавесом из вьющихся седых волос ведьмы, Фириан рассматривал девочку со смесью испуга, зависти и тоски.

– Хочу с ней поиграть, – заныл он.

– Поиграешь еще, – успокаивающе сказала Сян, взяла девочку на руки и дала ей бутылочку. – Просто я не хочу, чтоб вы сделали друг другу больно.

– Я не буду делать больно! – возмутился Фириан. Потом чихнул. – Кажется, у меня аллергия на этого ребенка, – сказал он.

– Нет у тебя никакой аллергии, – пророкотал Глерк, и тут Фириан чихнул, и на затылке у Сян расцвел язык яркого пламени. Ведьма даже не вздрогнула. Одно движение век, и огонь превратился в пар, унося с собой заодно несколько пятен от срыгнутого молока, которые она до сих пор не удосужилась отстирать.

– Будь здоров, милый, – сказала Сян. – Глерк, не мог бы ты сводить Фириана погулять?

– Я не люблю гулять, – сказал Глерк, но Фириана забрал.

Глерк шел не спеша, а Фириан носился у него за спиной туда-сюда, вверх-вниз, словно обезумевшая бабочка-переросток. Первым делом Фириан решил собрать букет цветов для малышки, однако, поскольку он то и дело икал и чихал, всякий раз выпуская при этом пламя, цветы превратились в угольки. Впрочем, Фириан этого даже не заметил. Он засыпал Глерка вопросами.

– А когда малышка вырастет, то станет такой же великаншей, как ты и Сян? – спрашивал он. – Ну, должны же быть на свете еще великаны. В смысле в мире. Не здесь, а где-то еще. Ой, Глерк, как я хочу увидеть мир где-то еще! И всех великанов в мире, и всех-всех, кто больше меня!

Как ни возмущался Глерк, ведьма не спешила развеять странные представления Фириана, касавшиеся мироустройства. Дракончик был размером с голубя, однако упорно считал, что многократно превосходит ростом обычного человека и что поэтому ему нельзя приближаться к людям, ведь если они его увидят, то мир охватит паника.

– Сын мой, – сказала его исполинская мать в последний миг, прежде чем закрыть своим телом жерло извергающегося вулкана и навсегда покинуть этот мир, – ты узнаешь свое предназначение, когда настанет час. Ты великан и будешь великаном на сей земле. Всегда помни об этом.

Фириан решил, что все понял правильно. Вне всякого сомнения, он – Большущий-Пребольшущий. Об этом Фириан напоминал себе каждый день.

Это продолжалось пятьсот лет, и все пятьсот лет Глерк тихо кипел.

– Этот ребенок вырастет таким же, как и все остальные люди, – уклончиво заметил Глерк. Когда же Фириан вцепился в него с расспросами, Глерк залег в болотце, где росли большие белые цветы, закрыл глаза и сделал вид, что спит, а там и вправду уснул.

* * *

РАСТИТЬ РЕБЕНКА – с магией или без – всегда непросто: плач, колики, непрестанные сопли да навязчивое стремление сунуть в слюнявый ротик какую-нибудь мелкую гадость.

А еще шум.

– Ну пожалуйста, ну наколдуй, чтоб она замолчала! – упрашивал Фириан, когда новизна впечатлений прошла и к ребенку все привыкли. Сян, конечно, колдовать отказывалась.

– Нельзя использовать магию для подавления чужой воли, Фириан, – неустанно повторяла Сян. – Как же я тогда смогу запретить ей подавлять чужую волю с помощью магии, когда придет время? Это, знаешь ли, лицемерие.

Луна не молчала никогда, даже если у нее все было хорошо. Она что-то бормотала; она гулила; она пускала пузыри; она верещала; она хохотала в голос; она фыркала; она визжала. Это был водопад звуков, и он не умолкал ни на секунду. Ни на мгновение. Даже во сне Луна что-то мычала себе под нос.

Глерк сшил специальную перевязь, которая висела на всех его четырех плечах разом. Теперь он мог прогуливаться на шестереньках и брать с собой Луну. Он ходил с ней размеренным шагом между болотом, мастерской и развалинами замка, а на ходу читал девочке стихи.

Он вовсе не собирался любить этого ребенка.

Однако…