Читать книгу - "Последний орк - Сильвана Де Мари"

Чтобы абсолютно увериться, что его дочь поняла все, что он ей объяснил, Йоршу пришлось на несколько мгновений задержать свою руку над огнем — он застонал, отдернул ладонь и увидел, что она покраснела и на месте ожога стал появляться волдырь. Эрброу тоже застонала. Она бросила свою куклу и приложила обе руки к ожогу отца. Девочка закрыла глаза, и от невероятного усилия лоб ее нахмурился. Ожог исчез, и Йорш уставился на свою вновь гладкую и розовую кожу.

— А этому кто тебя научил? — спросил он.

— Ебоу айа.

— А-а-а, когда ты разодрала коленки и я вылечил их?

Девочка кивнула.

Йорш взял ее на руки и надолго замер. Волшебные силы девочки, наверное, превышали его собственные; во всяком случае, они проявились в очень раннем возрасте.

Эльфийские волшебные силы и человеческое мужество.

Йорш вздрогнул: помимо слова «полуэльф», для Эрброу могли использовать еще одно слово — «ведьма». И если «полуэльф» было всего лишь грязным оскорблением, то слово «ведьма» могло привести к казни независимо от того, совершил ты что-то плохое в жизни или нет.

Он крепко обнял дочку и поклялся сам себе, что всегда защитит ее от всех врагов и бед на свете.

Отпустив девочку, Йорш взялся за постройку плота. Он собирался погрузить на него Птицу Феникс и, толкая плот, перевезти ее таким образом на землю, сопротивляясь течению с помощью силы своих ног и легких.

После многочисленных попыток, заканчивавшихся смехом и брызгами, им наконец удалось соединить обрывками парусов три куска дерева — два обломка грот-мачты и одну доску, из которых было сооружено импровизированное судно, достаточно большое, чтобы удержать Птицу Феникс. Йорш поплыл к берегу, толкая плот перед собой.

Узнав, что ей придется восседать на плоту, Птица Феникс вновь принялась жалобно скулить, и во время переправы скулеж стал еще визгливее и мучительнее, попадая в среднюю тональность между воем и предсмертным стоном. Йорш сказал Эрброу следовать за ними, находясь под водой на глубине полудюжины футов, где течение ослабевало и где он все еще мог ее видеть. Плыть под водой, задерживая дыхание, показалось ему более надежным и безопасным для девочки, чем оставаться на поверхности или на плоту, где хоть и можно было дышать нормально, но миллионы брызг попадали бы в нос и в глаза. Двигаясь против течения, молодой эльф должен был собрать все свои силы, чтобы толкать перед собой плот. Птица Феникс и не пыталась чем-то ему помочь, а ведь Йоршу, наверное, было бы намного легче плыть, не трать он половину сил на непрерывные успокаивающие заверения в безвредности соленой воды для блеска ее оперения. Впервые в жизни Йорш испытывал трудности в воде. Он понял, что имела в виду Роби, когда говорила, что она «нахлебалась воды» (хотя «нахлебалась» было не совсем подходящим словом, так как вода попадала не в желудок, а в легкие). Это было мучительным ощущением.

Эрброу приплыла к берегу раньше него, и, увидев, что она в безопасности, на земле, Йорш почувствовал прилив сил. Девочка держала в руках небольшого лангуста, очевидно вновь найденного; она бросилась к маме и с триумфом сунула лангуста ей в руки.

— Ням-ням? — с надеждой спросила малышка.

— Ну конечно, это что-то вроде краба, и сегодня вечером мы зажарим его на ужин! — Роби засмеялась, потом взяла дочку на руки и крепко обняла, долго не выпуская из объятий, как она делала всегда, когда о чем-то беспокоилась. — Ты плаваешь под водой, как твой папа! — добавила она.

Йорш заметил ее напряжение: малышка теперь могла попасть туда, где ее мать не смогла бы оказаться, чтобы защитить ее. Но он заметил также нежность и радость, даже нечто большее. Наконец он нашел подходящее слово: изумление, восхищение. Йорш подумал, что чувство, которое испытывает женщина, узнавая в телесном или духовном облике своего ребенка черты того, кого она выбрала отцом своих детей, можно назвать восхищением. Род эльфов не погиб и не был истреблен. Его волшебные силы сохранились в маленьком создании с круглыми ушками, непокорными волосами и таким же непокорным характером, как у матери и всего человеческого рода.