Читать книгу - "Тихие гости - Татьяна Мастрюкова"

А она, дура, еще радовалась: мол, какая дочь аккуратная, никогда за собой даже чашки грязной не оставит, все помоет, уберет. Или думала, что на работе завтракает, в кафе. Может ведь себе позволить в кафе позавтракать. Никогда это не обсуждала с дочерью, сама домысливала. Личное пространство берегла!

И новая волна жара: она никогда раньше не оставалась так долго одна в квартире. Как-то так получалось. Зачем, зачем оно стучит снова ноготочками? Чем оно стучит?

— Мамочка, ты спишь? — Снова дробный стук ноготочками. — Я зайду к тебе.

А голос Кристиночкин, родной голос!

И она закричала...

Мы замолчали, обиженные друг на друга, и не стали желать спокойной ночи. И все же даже в темноте я видела, как шевелятся Сонькины губы. Я точно могла прочесть по ним, что она шепчет: «На новом месте приснись жених невесте!»

Ну и ладно. Я отвернулась от обеих лицом к стенке и тоже старательно прошептала про себя заговор.

Мне снилось, что на самом деле Любовь, Смерть, Месть, Справедливость, Болезнь и так далее выглядят как люди со сверхъестественными способностями, но с виду точь-в-точь как мы, обычные. Смерть, к примеру, — обыкновенный мужчина средних лет с мужественным лицом, в черном плаще с капюшоном, как мы привыкли, но ничуть не более страшный, чем первый встречный на улице. Они всегда вместе друг с другом и всегда рядом с нами — в соседней комнате, например. По долгу службы они вынуждены разбирать наши, человеческие дела, чем и занимаются без всякой предвзятости. В трудных случаях они советуются друг с другом и радуются успехам и завершению какого-то дела. Потому что все дела у них общие.

Я была что-то типа помощника, девочки на побегушках или, скажем, ученика Торжествующей Справедливости. Прежде чем вмешаться, Справедливость внимательно выслушивает стороны.

Кстати, всех этих персонажей, хотя они ходят рядом, видят лишь те, кто к ним непосредственно обращается. Наш случай был следующий: некий мужчина желал снять с себя обвинение в убийстве жены и хотел воссоединиться со своей слепой дочерью-подростком, заботиться о ней и жить нормальной семьей. Он доказывал, что, хотя и не испытывал к бывшей супруге положительных чувств, все же не стал бы убивать се, тем более в присутствии дочери, которую любил и любит.

Честно говоря, мне этот мужчина не понравился Скользкий тип, даже внешне выглядящий подозрительно. Несмотря на изначально густую шевелюру, он брился под ноль (якобы ему не нравилась седая прядь, которая его старила), имел привычку не смотреть собеседнику в глаза и вообще походил на уголовника. И еще он заключил сделку с какой-то нечистью, поступившись принципами, и скармливал ей совершенно посторонних людей, за что получал материальное везение. Конечно, я решила, что нечисть — это всего лишь символ.

Хотя разве может символ выглядеть как смутная женская фигура в подобии савана, пахнущая болотом? Видно было, что эта болотная тварь высасывает из отца слепой девушки жизненную силу и при этом не подпускает к нему никого, словно оберегая. Но все равно мужчина не вызывал никаких теплых чувств.

Торжествующая Справедливость следила за ходом событий и выводов никаких мне не сообщала. Она, правда, уходила в ту самую пресловутую соседнюю комнату, советовалась со Смертью и, кажется, Местью. Между тем появилась жуткая мумия умершей жены. Торжествующая Справедливость послала меня за Живой Водой. Не мешкая, я отправилась в пустынное место, с обеих сторон зажатое горами, где струился среди камней, песка и пыли самый что ни на есть невзрачный ручеек. Это и была Живая Вода, хотя мне всегда казалось, что вокруг должна произрастать буйная растительность, кипеть жизнь.

Набрав ее в странную емкость типа грелки, я заспешила обратно, рассуждая про себя: «Конечно, мумию оживлять глупо. Кому какой прок от ожившей мумии? Это же уже мертвец, все к этому привыкли, смирились. Лучше я брызну на слепую девушку. Ей, во всяком случае, не повредит...»

И, проходя мимо, слегка брызнула на голову девушки Живой Водой. Ничего не произошло. Придя в соседнюю комнату, я поинтересовалась у Смерти, почему Вода не действует.

— Ничего страшного, — сказала успокаивающе Смерть. — Подействует только часа через два или дня через два...

Когда я вышла из соседней комнаты, оказалось, что Вода действительно подействовала — девушка прозрела и праздновала воссоединение со своим отцом. Его оправдали. Все были счастливы. Наконец был снят страшный груз, лежавший на этих людях столько лет, — это и есть Справедливость.

Но все же ощущение, что эта справедливость какая-то однобокая, не покидало меня.

А как же те люди, которыми папаша расплачивается за свое благополучие? Они толпились в дальнем конце комнаты, словно бы измазанные какой-то тиной. Пара пенсионного возраста. Девушка. Семья с девочкой. Мне сразу вспомнилась заметка о пропавших дачниках. Они озирались, не понимая, где находятся. Разве это справедливо? Или этому папаше снова помогла нечисть? Или никому она не помогала, кроме самой себя...

Никто нас уже не видел, а из соседней комнаты все исчезли... Дело было сделано. И вдруг все словно сжалось в одну точку, обрушилось вокруг. Хлынуло из всех щелей пестрое безумие, красные колпаки. Завизжало: