Читать книгу - "Куда уходит кумуткан - Евгений Рудашевский"

– Лучшего места для штаба не найти! – гордо заявил Максим.

Аюна и Саша не спорили.

Штаб решили поставить в самом углу, возле домов. Пробраться туда напрямик от детской площадки было невозможно. Оставалось два пути. Узкий коридор вдоль одного дома и тоннель под балконами второго дома.

Вечерами, прячась от других ребят, Максим, Аюна и Саша несли к Тайге картонные коробки, доски, мотки верёвок. На свалке за молокозаводом Саша нашёл ржавый лист жести, а Максим притащил с Ангары обгоревшую покрышку. Строительство продолжалось весь август. В ход шли гвозди, клей, строительная липучка. Ребята даже сделали вылазку к Неверхуду – из щелей панельного дома наковыряли поролонового уплотнителя.

Когда внешние стены «Бурхана» были оклеены полиэтиленом, а внутренние – старыми обоями, которые ребятам отдал Жигжит, Максим торжественно объявил строительство оконченным. Теперь в штабе можно было жить.

Получилась просторная коробка два метра в ширину, полтора метра в длину и высоту. Дверь была без петель. Это была скорее съёмная стена, чем дверь. Ребята хотели следующим летом укрепить штаб кирпичом и после этого сделать на крыше настоящий люк, по примеру VX2.

Внутри были устроены четыре сидушки. Самая большая и удобная – на покрышке, набитой поролоном. Две другие – на деревянных ящиках, найденных на помойке за рынком. Ещё одна была грубо сколоченной и хромающей на обе ноги лавкой. Под покрышкой в землю был закопан тайник. Там хранили штабную амуницию: новенькие духарики из шприцев и напальчников, две рогатки, несколько пакетиков с водой, запас пулек и рябины. Самым ценным в тайнике было ружьё. У него был пластмассовый прицел, съёмный магазин на пятьдесят пулек и запасная, хорошо промасленная пружина. Саша и Максим купили его на общие деньги. Специально ездили в центр города, на шанхайку.

В штабе было уютно. Спрятавшись за его стенами, ребята чувствовали себя в безопасности. Весь странный, запутанный мир оставался снаружи. Внутри всё было просто и понятно.

Эжи́ном, то есть хозяином, штаба был белёк – новорождённый щенок нерпы. Справа от двери в коробке из-под сандалий Аюна устроила алтарь. В центре алтаря поставила керамическую фигурку белька, назвала его Тюлькой. Рядом закрепила лампадку и складную иконку – их принёс Саша. Там же лежали цветные ленты от шаманского костюма, которые Аюна выпросила у Жигжита, и несколько вкладышей от жвачки Turbo, их положил Максим. Всё это размещалось на буддийском хада́ке – голубом ритуальном шарфике, который пожертвовала в штаб Ирина Викторовна.

Заходя в «Бурхан» и покидая его, ребята делали подношения эжину – клали на алтарь конфетку, щепотку риса или сухарик. Раз в неделю Аюна выносила старые подношения к заливу у Байкальского тракта, высыпала их в воду. Конфеты, правда, брала себе и распределяла между ребятами.

– Зачем мы кладём подношения, если эжин их всё равно не ест? – спросил однажды Саша.

– Дурак ты, Людвиг. Конечно, ест. И очень доволен. Поэтому защищает. Пока мы в штабе, нас никто не тронет. Даже взрослые. Тюлька им не позволит.

– А если ест, почему они остаются?

– Кто?

– Конфеты!

– Потому что эжин съедает не саму конфету, а её дух. Неужели не понятно? Нам остаётся пустая оболочка. Она сладкая, но пользы в ней никакой нет. Это как… ну как овощи варить слишком долго, и все витамины из них выйдут.

На это Саше возразить было нечего.

Тоннель под балконами забаррикадировали. Навалили там всё, что не удалось прикрутить к штабу, и хорошенько присыпали землёй. Не удовлетворившись этим, набросали сверху битые кирпичи и стекло. Никто не должен был пройти к штабу с этой стороны. Остался лишь узкий проход вдоль другой стены. Проход выводил напрямик к Аргунскому ущелью, отделявшему торцы двух разных домов.

Проверив надёжность баррикады, подёргав ветки кустов, Максим с Сашей признали, что их штаб – самый скрытный и самый защищённый из всех штабов Солнечного. Даже к «Сопке» за Пятаком пробраться было проще, чем к «Бурхану», а там нужно было лезть через помойные овраги!

Фишкой «Бурхана» стала подробная карта всех дворов по эту сторону проспекта Жукова. Такой карты не было ни у кого. На ней были указаны не только дворы с названиями на всех известных наречиях, но также штабы, подъезды с открытым чердаком, запасные тайники с пульками и карбидом, незаколоченные спуски в подвал, особо опасные зоны с крикливыми тётками, места обитания диких собак и многое другое.

Каждую неделю Максим с Аюной и Сашей отправлялись в разведку – собирали новые сведения для карты. Им довелось побывать даже в Темнолесье у детского сада и высчитать, в какие часы бабка Психоворон покидает своё Гнездо. С тех пор они ни разу не попадались ей на глаза и не слышали её пьяных окриков.

К следующему лету Максим надеялся расширить поиски и, быть может, отыскать легендарный «Авалон» – богатый, но давно утерянный штаб. Его построили ребята из детдома. Натаскали туда матрасов, простыней, одеял. По стенам висели мягкие игрушки, бусы, зеркала, картинки с упаковок от Dendy и Sega. Детдомовские ребята никому не говорили, где построен их штаб, а потом исчезли. Просто перестали приходить в Городок. Должно быть, их куда-то увезли. Тайна «Авалона» осталась нераскрытой.

Было много версий, где именно искать его. Кто-то говорил, что «Авалон» построили в подвале или на чердаке. Другие утверждали, что легендарный штаб стоит по ту сторону Байкальского тракта, за молокозаводом. Третьи указывали на малоисследованные переулки возле Сибэкспоцентра. Прошлым летом сразу три штаба: VX2, «Минас Моргул» и «Сопка» – объединились в Первый крестовый поход, целью которого было прочесать отдалённые дворы Солнечного. Они ничего не нашли, поругались, стали нападать друг на друга, и поиски закончились обыкновенной войной. О том, чтобы собрать Второй крестовый поход, пока что не было речи, но все понимали, что он необходим. На очереди были свалки и холмы за Байкальским трактом. Там поблизости было ещё одно китайское общежитие, и ходить туда небольшой группой боялись даже мордорцы.

Так далеко Максим, Саша и Аюна не заходили, но и в границах Солнечного им удавалось отыскать нечто ценное. Главной добычей в прошлом году стал большой ком строительной липучки, найденный в подвале тринадцатого дома. О нём никто не знал. Вынести его было невозможно, он весил не меньше тонны, и ребята довольствовались тем, что постепенно выщипывали из него небольшие порции. Лепили их везде, куда только дотягивались руки. Максим успел даже облепить стол в дедушкиной гостиной. За это ему влетело от мамы. Дедушка заставил соскребать всё ножом, а потом драить тряпками.

Хранителем карты был Саша. Максим завидовал ему и, чтобы уравняться с ним в правах, объявил себя хранителем печати. Для такого дела стащил у мамы одну из печатей приюта, в котором она работала. После скандала и долгих нравоучений пришлось вернуть её и заменить самодельной – из картошки.

Аюна в свою очередь была хранителем хо́лбого – маленького колокольчика с конной трости шамана. Она говорила, что нужно позвонить в него и произнести правильные слова, тогда на помощь придут добрые духи. Они укрепят стены штаба, сокроют его от глаз врага, а взрослых уведут в сторону, если те вдруг заинтересуются «Бурханом».