Читать книгу - "Республика Шкид - Леонид Пантелеев"

– Я думаю, две порции песку, или полфунта хлеба, или пять копеек золотом, – сказал Японец.

Янкель подсчитал в уме и заявил:

– Невыгодно… Три рубля пятьдесят копеек золотом всего получается. Не окупит дела. Одни коньки два рубля стоят.

– Пустых ведь не будем делать, – сказал Дзе.

– Нет, пустых не надо.

Решили устроить маленькую перетасовку. Вместо пяти листов бумаги написали два листа. Получилось сто тридцать номеров.

Составив каталог, начали изготовлять билеты. Янкель сделал образец:

При помощи Пантелеева и Дзе Янкель отпечатал их сто тридцать штук.

– А кто у нас будет казначеем? – спросил Пантелеев. – Я думаю – Янкель…

– К черту! – заявил Японец. – Лучше Дзе.

Согласились на Дзе. Новоиспеченный казначей принялся подписывать билеты. До вечера работали – писали билеты, наклеивали номерки к вещам и, отгородив кафедрой угол класса, расставляли вещи по полкам пустующего книжного шкафа.

У плаката собралась огромная толпа. Весть о лотерее облетела всю республику. Сашкецу, пришедшему в четвертое отделение читать лекцию, с трудом удалось разогнать орду кипчаков, волынян и бужан.

На уроках царило возбуждение, и даже Викниксору, читавшему улиганам древнюю историю, трудно было подчинить дисциплине возбужденную массу. После звонка Викниксор полюбопытствовал, чем взбудоражен класс. Кто-то молча указал на кафедру, кричащую плакатом.

Викниксор, читая плакат, улыбался, прочитав, нахмурился.

– Надо было у меня разрешение взять, а потом уже объявление вешать, – сказал он.

Выскочил Янкель.

– Извините, Виктор Николаич… Не подумали…

– Ну ладно, – добродушно улыбнулся завшколой, – бог с вами… Развлекитесь.

Потом, подумав, вынул из кармана портмоне и сказал:

– Дайте-ка мне на счастье парочку билетов.

Класс дружно загромыхал аплодисментами. Джапаридзе вручил Викниксору два первых билета.

После уроков класс снова заполнился шкидцами. Приходили уже с продуктами: хлебом, сахарным песком, а кто и с деньгами, принесенными из дому. Большинство покупало по одному-два билета, некоторые платили по соглашению с комиссией сахарином, папиросами или чем другим; кухонный староста Громоносцев, обладавший хлебными излишками, ухлопал десять фунтов хлеба, купив двадцать билетов.

– Коньки выиграть хочу, – заявил он. – И обмотки выиграю.

Пришедшего после обеда Асси насильно заставили купить пять билетов. К вечеру было продано сто два билета. Парта Джапаридзе разбухла от скопившихся в ней, на ней и под ней хлеба и сахарного песку. Кроме того, в кармане у Дзе похрустывало лимонов сорок денег.

В Белом зале собралась вся Шкида.

Посреди зала стоял стол, уставленный разыгрываемыми вещами, рядом другой стол, и на нем ящик со свернутыми в трубочки номерами. Шкида облепила столы и стоящую около них Тиражную комиссию.

– В очередь! – закричал Японец.

Шкида вытянулась в очередь. Первым стал Викниксор, за ним халдеи, потом воспитанники.

– Тираж лотереи-аллегри считаем открытым, – объявил Джапаридзе.

Викниксор, улыбаясь, засунул руку в ящик и вынул два билета. Развернули, оказались номера шесть и шестьдесят девять.

Джапаридзе посмотрел в список:

– Дамасский кинжал вороненой стали и лист бумаги.

Бумагу Викниксор взял, от «кинжала» же отказался, как только взглянул на него.

Потом вынимал билет Сашкец. Вытянул он два листа бумаги. Асси вытянул четыре порции бумаги и книгу «Как разводить опенки в сухой местности». Косталмеду достался карандаш, которым он тотчас же записал расшалившегося в торжественный момент тиража второклассника Рабиндина, носившего прозвище Рабиндранат Тагор.

Потом стали вытягивать билеты воспитанники.

Купец, мечтавший выиграть обмотки, вытянул будильник «оне механизмус». В первый момент он было обрадовался… Но, получив в руки часы и осмотрев их, он пришел в неописуемую ярость.

– Убью! – закричал он. – Аферисты, жулики, мошенники!..

Тираж на время приостановился. Тиражная комиссия, сгрудившись у стены, мелко дрожала, как в лихорадке. Накричавшись, Купец с остервенением бросил «оне механизмус» на пол и вышел из зала.

Тираж возобновился.

Коньки выиграл Якушка, самый крохотный гражданин республики. Обмотки достались Голому барину.

Тираж подходил к концу, когда в зал ворвался Цыган. Как староста, он был занят на кухне и только что освободился.

– Даешь коньки! – закричал он.

– Уже… готовы, – ответил кто-то.

– Как то есть готовы?

– Выиграны.

– А обмотки?

– Выиграны.

– А, сволочи!.. – закричал Цыган и подскочил к столу с намерением вытащить двадцать билетов.

Но билетов в ящике оказалось лишь двенадцать – восемь штук загадочным образом исчезли.

И все доставшиеся Цыгану билеты оказались барахлом: десять – бумага, один – книжка «Кузьма Крючков» и один – безделушка – слон с отбитым хоботом.

– Сволочи! – закричал Цыган. – Сволочи, мерзавцы!.. Жульничать вздумали!.. Аферу провели!.. Хлеб у людей ограбили!..

Он схватил стол, с силой кинул его на пол и бросился к Тиражной комиссии. Комиссия рассыпалась. Лишь один Янкель, не успевший убежать, прижался к стене. Громоносцев кинулся на него и так избил, что Янкель два часа после этого ходил с завязанной щекой и вспухшими глазами. Но только два часа.

Через два часа Янкель уже разгуливал веселый и бодрый. В Янкелевой голове назревала блестящая, по его мнению, мысль. Он решил возместить убытки, понесенные им от Цыгана. Для этой цели он о чем-то долго шептался с Джапаридзе.

Японец и Пантелеев убирали зал; убрав, пошли в класс. Первое, что поразило их при входе, это лицо Джапаридзе – бледное, искаженное страданием.

– Что такое? Говори! – закричал Японец, почувствовав беду.

– Хлеб, – прошептал Дзе, – хлеб, сахар… все…

– Что?

– Похитили… украли…

– Как… Дочиста?

– Нет… вот кальмот.

Джапаридзе вынул из парты горбушку хлеба фунтов в пять.