Читать книгу - "Код Ореста - Мария Энгстранд"

Кому: MaBe@skola.lerum.se

От кого: nn@nobi.net

Тема: Без темы

Малин, я по-прежнему жду писем, по-прежнему жду того, что мне необходимо. Я тебя знаю, не забудь об этом! Я чувствую тебя лучше, чем кто бы то ни было другой. Помнишь, как ты делилась со мной всем?

Вспомни вот это:

«4 сентября. Папа по-прежнему в больнице. Я начинаю желать, чтобы он никогда больше не возвращался, чтобы мы с мамой остались вдвоем. Так было бы спокойнее».

Малин, желать своему папе смерти – плохой поступок. Не такие желания обычно появляются у любящей дочери. Может быть, мне стоит рассказать ему об этом? Если я не получу того, что мне нужно, то, возможно, так и придется поступить. Если ты будешь мешать моей встрече с маленьким лозоходцем, то я, возможно, так и сделаю.

Отдай мне всё. Письма и инструмент. Спрячь их на школьном дворе, под камнями на полянке, и положи сверху что-нибудь красное, чтобы пометить место.

Никому об этом не рассказывай.

Никому не пиши.

Я слежу за тобой. Днем и ночью.

Твой друг Оракул Сивилла

Это неправда! Неправда! Неправда! Я не желала, чтобы папа умер. Просто хотела, чтобы всё это закончилось.

Так тяжело было то надеяться, то бояться – и так без конца. Я не хотела, чтобы папа приходил из больницы на время, потому что начинался полный кошмар: папа чувствовал себя уставшим, всё время сердился, мама боялась и плакала… Дня через два ему всё равно приходилось возвращаться на скорой в больницу. Я не хотела видеть, как мама рассыпается у меня на глазах. Под конец у нее уже и на меня почти не осталось сил. Мне не хотелось ни слова больше слышать о больнице! Хотелось оттуда сбежать со всех ног!

Мне было стыдно за свои мысли. Но я не желала, чтобы папа умер! Такого я никогда в жизни не хотела!

Хотя, вероятно, именно так всё и выглядело – в моем письме Оракулу, которое я написала очень давно, полвечности назад…

– Я сейчас вернусь! – крикнула я папе и выбежала в дверь.

Вечер был такой же светлый, и птицы щебетали так же весело, как совсем недавно, когда мы с папой вернулись после окончания учебного года и долгой прогулки вдоль озера. Но сейчас всё легкое и светлое внутри меня словно испарилось. В груди кололо, словно в меня всадили что-то острое.

Я даже не подумала о том, что будет, если меня заметит Орест, – я вбежала по дорожке к дому Ореста и вошла через боковую дверь в гараж. В гараже у Моны, само собой, никакой машины не было – только нераспакованные коробки, старая мебель, засушенные растения и книги, много книг… И велосипед Ореста.

Футляр с астролябией мы спрятали за одной из коробок. Пытаясь открыть замок, я порезала себе палец; царапина ныла и кровоточила, когда я взяла астролябию. Старую карту я тоже достала из трубочки. Взяла все письма. Логарифмической линейки там не было – ее Орест всё время носил с собой. Но остальное я взяла. Всё то, что мы обнаружили, пытаясь разгадать загадку Акселя. Теперь я решила сделать так, как требует Оракул – или Эйгир. Лучше отдать ему то, что он хочет, чтобы он оставил меня в покое.

«Оресту всё равно плевать», – подумала я и кинулась, держа всё это в руках, через участок к лесной тропинке. Большой голубь взлетел с места, когда я пронеслась мимо, но не сделал никакой попытки мне помочь, как глухарь на Центральном вокзале или дятел в лесу. Это был всего лишь перепуганный лесной голубь.

Я бежала по тропинке, думая о каменистых скалах за школой. Там на деревьях есть оранжевые пометки, показывающие ученикам, где заканчивается школьный двор, – заходить за помеченные деревья категорически запрещено. Потому что в том месте кое-где очень крутые уступы. Именно туда я сейчас и направлялась. Вверх по откосу, мимо помеченных деревьев. Наконец я обнаружила между камней небольшую полость.