Читать книгу - "Новые истории Тряпичного Энди - Джонни Груэлл"

– Ура! Как хорошо снова вернуться домой! – воскликнул Энди, вытягивая тряпичные ножки поближе к кукольной плите и потирая тряпичные ручки, чтобы согреться.

Куклы смеялись. Ведь они знали, что в кукольной плите никогда не бывает огня.

– Мы так счастливы снова тебя видеть! – сказали они Тряпичному Энди. – Мы очень-очень скучали по тебе!

– Ну, – ответил Энди, все так же потирая ручки над маленькой плитой, – я тоже скучал по всем вам. Сколько раз я мечтал, чтобы вы были рядом и веселились и радовались вместе со мной.

Тут дядюшка Клем решил спросить, зачем Энди сушит руки над кукольной плитой, в которой нет и никогда не было огня.

Тряпичный Энди улыбнулся и облокотился на спинку стула.

– И правда, – сказал он, – я не задумывался об этом, просто хотел высушить руки и согреться.

– Где же ты так промок и замёрз? – спросила француженка.

– Ах, столько всего со мной случилось! – ответил Тряпичный Энди. – Сначала я насквозь промок и потом совсем замёрз!

– Замёрз?! – хором воскликнули куклы.

– Да, верно! – засмеялся Энди. – Вот взгляните сюда! – Он засучил рукав рубашки и показал место, где была пришита рука. – Нитка немного порвалась! – улыбнулся он.

– Как же это могло произойти, милый Энди?! Ты зацепился за гвоздь? – спросил Хенни-голландец, взяв его за ручку.

– Рука замёрзла! – просто ответил Тряпичный Энди.

Куклы собрались около него, чтобы потрогать тряпичную руку.

– Сейчас уже всё хорошо! – засмеялся он. – Но вы бы видели, как это произошло! Я совсем превратился в ледышку, а когда Марселла пыталась разогнуть мою руку, она – хлоп! – и оторвалась.

Тогда меня положили в кастрюлю с тёплой водой, чтобы вата внутри меня растаяла. А потом я висел над кухонной плитой в бабушкином доме.

– Но как же так получилось, что ты сначала промок, а затем стал ледышкой? – встревожилась Тряпичная Энн.

– Прямо через дорогу от бабушкиного дома есть чудесный пруд, – объяснил Тряпичный Энди. – Летом его берега покрыты прекрасными цветами, а маленькие зелёные лягушки сидят на водяных лилиях. По ночам они квакают хором, а мерцающие звёзды отражаются в зерка ле воды. Но когда мы с Марселлой ездили к бабушке на прошлой неделе, бабушка встретила нас на санях. Сейчас зима и вся земля замёрзла. Чудесный пруд затянут льдом и покрыт белым-белым снегом. Там так красиво!

Бабушка подарила Марселле новые санки, красные, с блестящими полозьями.

Мы немного посидели за чаем в доме, а потом пошли на пруд кататься на санках.

Было очень весело! Один берег пруда высокий, как горка. Мы скатились с него прямо на лёд – быстро-быстро, аж дух захватывало.

Чтобы стало ещё веселее, Марселла перевернула санки. Мы упали прямо в снег. И вывалялись в нём. Потом Марселла учила меня рисовать ангелов на снегу!

– О, расскажи нам, Тряпичный Энди, как рисовать ангелов! – закричали куклы.

– Это очень легко! – ответил Энди. – Марселла легла на спину на снег и вытянула руки над головой. Потом она стала опускать и поднимать руки, разгребая ими снег на льду, вот так. – Тряпичный Энди лёг на пол и показал куклам, как нужно делать. – А когда она встала, на снегу остался отпечаток её туловища и ног, и там, где она двигала руками, – «крылья ангела»!

– Должно быть, и правда похоже на ангела! – сказал дядюшка Клем.

– Да-да, получилось очень красиво! – ответил Тряпичный Энди. – Марселла нарисовала ещё много маленьких «ангелов», укладывая меня в снег и двигая моими ручками. Вот так я и промок. Сначала я упал с саней, потом рисовал на снегу «ангелов». Моя вата пропиталась водой, и я стал тяжёлым и неповоротливым! Мы долго играли, и наконец бабушка позвала внучку домой съесть прекрасный свежий пончик. И Марселла, решив, что через минуту вернётся, оставила меня лежать на санках. Я лежал, и лежал, и лежал. Лёд потихоньку сковывал мои ручки и ножки. А потом вата внутри меня начала трещать, замерзая.

Я оставался на санках до самого заката. Прилетели синички, сели рядышком и беседовали со мной на своём прекрасном птичьем языке. А я смотрел вверх. Солнце клонилось к горизонту, и небо становилось сначала красновато-золотистым, затем багровым и наконец тёмно-синим. Уже было совсем темно, когда я услышал, что кто-то идёт по снегу, потом я увидел жёлтый свет фонарика. Это была бабушка.

Она повезла санки к дому, но не увидела на них меня, пока не подошла к освещённому кухонному окну. Тогда бабушка забрала меня с собой в дом.

– Он замёрз и твёрдый, как доска! – сказала она Марселле.

Марселла не сказала, почему оставила меня. Но как я понял позднее, она сильно промочила башмаки и чулки, поэтому бабушка заставила её переодеться и не разрешила больше выходить на улицу.