Читать книгу - "Призрак в кольчуге - Андрей Буторин"

– Сибр, – уже более твёрдо, но всё равно обречённо произнёс Святослав. – Чужой.

– Давайте назад! – крикнул дед Михей. – Он в эту щель не пролезет!

Стас после этих слов будто проснулся. А и правда, чего они застыли, словно статуи? Есть же где укрыться! Он схватил Виолетту, прыгнул к двери, пустил вперёд кошку и сунул уже было в дверной проём руку, но тут же отпрянул, давая место Славе:

– Лезь! Скорей!

Святослав, судя по выражению лица, собрался было поспорить, но понял, что делать это некогда, и юркнул в щель. Сразу за ним протиснулся Стас. И тут же – секундой позднее, не дольше, дверь сильно рванули с той стороны. Стас видел когтистые серые пальцы, вцепившиеся в тёмные доски. Рывок, ещё рывок! Сибр был сильнее их троих, вместе взятых, – и дверь поддалась.

Дед Михей повернул крюк своей клюки, выдвинув острый длинный штык, и принялся поочерёдно тыкать им в толстые пальцы монстра. Тот отдёрнул лапы и завыл. Но это был всего лишь вой от боли. Стас из своих снов помнил, как могут выть сибры и что после этого бывает. Не хуже него это знали и Святослав с лекарем.

– Если он сейчас… – пробормотал Слава. – А затычек-то нет…

– Есть! – сказал дед Михей, поднимая наполовину сгоревшую свечу.

Он отщипнул сверху мягкого воска и сунул Стасу:

– Затыкайте со Славкой уши и бегите назад, говорите охране, что сюда рвутся сибры!

– А вы?! – одновременно крикнули «братья».

– Постараюсь задержать.

– Может, это тот, один, которого видели, – затараторил Стас, – лазутчик?

– И что? Ежели лазутчик, то можно в город пускать? – насупился старик. – Я натворил беды с этим ходом, мне и ответ держать. А вы брысь отсель! Время идёт, оно теперь дороже золота!

Стас и Слава залепили воском уши, но сибр так и не начал выть по-настоящему. Вероятно, он и впрямь был лазутчиком и не собирался выдавать себя, не проникнув в город.

«Братья» не спешили уходить: они боялись оставить деда Михея один на один с сибром. Но наконец решились. Правда, Стасу было до одури страшно и его ноги, не повинуясь приказу разума, словно приросли к земляному полу. Кажется, то же было и со Славой. Дед Михей что-то беззвучно заорал, потрясая клюкой, и Стас потянул Святослава за рукав: надо было уходить. Если они все тут полягут, сибр прорвётся в город, и тогда…

Но уйти они не успели. Сибр снова схватился за дверь и дёрнул её так, что даже сквозь воск Стас услышал, как взвизгнули ржавые петли. Дверь распахнулась. Монстр ринулся вперёд. А перед ним, расставив для устойчивости ноги, стоял седой тщедушный старичок, перед которым сибр даже замедлять бег не собирался. Но старичок вдруг размахнулся и швырнул в морду чудовища горящую свечу, и та попала ему прямо в глаз. В следующее мгновение Стас увидел, как дед Михей втыкает во второй глаз вопящей от боли гадины свою импровизированную шпагу.

Жуткий рёв прокатился по туннелю и оборвался так резко, что было понятно: сибра больше нет. Но ребята, достав из ушей воск, всё же прислушались. Ни стона, ни звука дыхания – полная тишина. Тут до Стаса дошло, что могла означать эта тишина!.. Но Святослав, видимо, тоже об этом подумал, потому что негромко позвал:

– Дед Михей!.. Ты где? Ты меня слышишь?..

Никто не ответил. Стас почувствовал, как зашевелились волосы на затылке. Старик погиб? Или просто ранен? И что теперь делать?

Но первым решил, что делать, Слава. Теперь, когда дверь была распахнута, свет от выхода, хоть совсем немного, доставал и сюда. И когда глаза перестроились от света потухшей теперь свечки, Стас сумел различить, что «братец» осторожно двинулся к светлеющей возле дверного проёма груде – так выглядел поверженный сибр. Вилка, напротив, куда-то отбежала, но Стасу было сейчас не до неё – ничего с ней не случится, не в таких переделках бывала.

– Иди подсоби, – позвал Слава.

Стас подошёл, не вполне понимая, в чём может заключаться его помощь.

– Надо этого урода перевернуть, – сказал Святослав. – Он деда Михея придавил.

Стаса передёрнуло. Браться за труп мерзкого монстра! Касаться его гадкой лоснящейся кожи!..

Он невольно попятился. Слава это заметил:

– Может, дед ещё живой! Что, бросим его умирать, всё равно больше не нужен?

Сказал он это с такими презрением и злостью, что брезгливость к мёртвому страшиле у Стаса как рукой сняло.

– Что ты несёшь?! – проворчал он. – Я отошёл, чтобы глянуть, как лучше взяться.

Мёртвое тело чудовища оказалось очень тяжёлым. Но «братья» его всё-таки перевернули. Под ним, не подавая признаков жизни, лежал старик. Слава прильнул к его груди, чтобы послушать сердце.

– Не бьётся, – подняв голову, тихо сказал он.

– Надо сделать искусственное дыхание! – воскликнул Стас, но Святослав покачал головой:

– У него вся грудь в крови. И живот распорот. Сибр успел перед смертью пройтись по нему когтями.

Стас опять попятился. Бессознательно. Ну не привык он к мёртвым телам! А чтобы Слава ничего плохого не успел подумать, поспешно спросил:

– И что мы будем делать? В город возвращаться подмогу звать?

– Куда теперь с подмогой-то? – вздохнул Святослав. – Сибр мёртвый.

– А если он был не один? Другие сейчас как набегут!

– Один он был. Иначе другие были бы уже тут. Этот точно приходил разведать, разнюхать.

– Ну ладно, пусть один, – не сдавался Стас. – Остальные его не дождутся – пойдут искать. И увидят дыру в стене!

– За кого ты нас, защитников города, держишь? – обиделся Слава. – Чтобы наши воины ораву сибров к самой стене подпустили?..

– Хорошо, извини, не ораву. Но один-то пролез! Пролезет и ещё один. Или два. Втихаря, ночью. А в город попадут – беды натворят! Нам всё равно надо вернуться, сказать, чтобы ход этот или под контроль взяли, или засыпали.

– Не надо, – странно дрогнувшим голосом произнёс Святослав. – Пока не надо. Я потом скажу, когда дело сделаем. Идём к выходу!

– Не понял… – честно признался Стас. – Почему пока не надо? А если мы долго проходим?

– Пока дед Михей… пока его тело тут лежит, сибры не зайдут, – судорожно сглотнув, сказал Слава. – Эти мрази мёртвого человеческого духа не переносят. Потому они всё и сжигают, чтобы тела наши на угольки извести. Так что не войдут они сюда, как бы ни хотели.

Эта новость произвела на Стаса такое впечатление, что до самого выхода из туннеля, следуя за подобравшим клюку Михея Славой, он не мог произнести ни слова.