Читать книгу - "Проклятие Фрейи - Брайан Перро"

Со времени своего возвращения из Рамусбергета Сартиган каждое утро до полудня занимался с Амосом, а три раза в неделю после полудня — с Беорфом. Юный властелин масок учился контролировать свою энергию, человекозверь же совершенствовался в рукопашном бою.

Оба мальчика весьма преуспели в учении. Амос все лучше управлял своим магическим даром и открывал день за днем новые возможности трех масок, которыми он обладал, — воды, воздуха и огня. Беорф хорошо дрался. Его движения становились более грациозными и эффективными, а удары — все более точными. Благодаря этим упорным тренировкам толстяк даже сбросил несколько килограммов и находился теперь в отличной форме.

Сартиган решил поселиться в стороне от деревни, в небольшой усадьбе посреди леса, — Упсгран был для него слишком шумным и оживленным. Беориты помогли ему построить бревенчатую хижину на берегу живописного озера.

В этом чудесном месте старый Сартиган мог спокойно медитировать, и никто его не беспокоил. Он все лучше и лучше говорил на языке этой страны, однако Амос и Беорф по-прежнему приносили на уроки хрустальные ушки эльфов. Эти ушки, с помощью которых можно было общаться на любых языках, подарила им королева Таркасисского леса Гвенфадрилла. Мальчики много раз пытались расшифровать наставления учителя, сказанные им на северном языке, но понимали едва лишь половину.

Хижина старого Сартигана была идеальным местом, где можно было спрятать яйцо дракона. Строго соблюдая тайну, мальчики принесли его из драконьей пещеры в Рамусбергете. Никто и не подозревал, что это яйцо существует. Драконы исчезли с лица Земли сотни лет назад, и маленькое животное, спящее под скорлупой яйца, ни в коем случае не должно было попасть в плохие руки. Боги пытались возродить племя древних (так все называли драконов), но Амосу удалось помешать богам, и теперь, казалось, никто уже не должен был неразумно использовать их силу в своих целях.

В хижине Сартигана яйцо дожидалось своего часа, но это ожидание было прервано Амосом. Чтобы маленький дракончик смог разбить скорлупу, нужно было положить яйцо на пылающие угли. Старик полагал, что чудовище может родиться за несколько минут, если окажется в такой жаре.

Как обычно, Амос вошел в хижину учителя, не постучавшись в дверь. Сартиган терпеливо ждал его. Мальчик вежливо поздоровался и сразу же пошел взглянуть на яйцо дракона. Он нежно погладил скорлупу. Через несколько минут Амос надел свои хрустальные ушки и сказал:

— Мы должны дать ему вылупиться! Что вы об этом думаете, учитель?

— Мы могли бы также броситься вниз со скалы или попробовать проткнуть друг друга стрелами! — воскликнул старик.

Амос искренне рассмеялся звонким смехом.

— Это было бы самоубийством, и ты это прекрасно знаешь, — продолжал Сартиган. — Когда дракон доверил тебе это яйцо, ты принял его с самыми лучшими намерениями. Ты говорил себе, что если маленького дракончика правильно воспитывать, он сможет верой и правдой служить человечеству. К сожалению, дракон — это не барашек. Барашек дает шерсть, а дракон несет хаос. Глубинной натурой огненного зверя является разрушение, подавление и завоевание. Таким уж создано его сердце! Дракон — противоположность миру. Дракон — воплощение войны! Даже маленький дракончик может убить грифона или превратить в карликов батальон тренированных солдат. Так или иначе, ты все это уже знаешь… я повторял тебе это сотни раз.

— Да, я знаю, — сказал с улыбкой Амос. — Но когда вы говорите о драконах, вы очень нервничаете, так что даже лицо у вас краснеет… По-моему, весьма забавно наблюдать за вами в этом состоянии!

— Ах ты, маленький негодяй! — рассмеявшись, воскликнул Сартиган. — Никогда у меня еще не было таких талантливых и дерзких учеников, как ты! Давай-ка готовься, сейчас начнем урок, и для начала часок позанимаемся активной медитацией.

— Могу ли я попросить у вас совета, учитель Сартиган? — неуверенно спросил Амос.

— Конечно, мой юный ученик, я тебя слушаю, — ответил старик, сразу став серьезным.

— Беориты скоро отправляются в поход на остров Фрейи и попросили меня пойти вместе с ними. Я пока не дал им ответа из-за матери… Моя бедная мама где-то на этом свете попала в рабство, и я должен ее отыскать. Я знаю, что она еще жива! С помощью моего могущества я все время создаю сферы общения и через них пытаюсь передать ей ободряющие послания. К сожалению, она не может ответить мне на них и сообщить, где находится! Должен ли я отправиться на поиски матери, в то время, как у меня нет никаких следов и дороги, по которой я должен идти, или же мне отправиться с беоритами и помочь им, чем только смогу? Я разрываюсь на части между любовью к маме и дружескими чувствами к Беорфу и жителям Упсграна. Я не хочу обидеть беоритов, но не хочу и показаться равнодушным к судьбе моей матери. Если я отправлюсь на остров Фрейи, люди скажут, что…

— Люди скажут, что… — медленно повторил Сартиган, делая ударение на каждом слове. — Мое мнение о выборе, который предстоит тебе сделать, не так уж и важно, а люди могут говорить, что хотят… И я тебе объясню, почему. Однажды, когда я спросил совета у своего учителя о том, как мне лучше поступить, чтобы кому-то понравиться, он велел мне следовать за ним в деревню. Мой учитель сел на осла, дал мне поводья и попросил вести его на рыночную площадь. Придя на место, я услышал, как люди говорили: «Посмотрите на этого неблагодарного старика-монаха — сам сидит на осле, а его послушник идет пешком. Монахи известные эгоисты!» На следующий день мы повторили упражнение, только на этот раз я сидел верхом на осле. Те же люди громко возмущались: «Какой невоспитанный послушник! Сам сидит на осле, а его старый, немощный монах-учитель тащится пешком! Что уж тут говорить о хороших манерах!» На третий день мы пришли в деревню пешком, а осла тянули за собой. Комментарии были таковы: «Посмотрите на этих болванов — что старый монах, что его послушник! У них даже не хватило мозгов сесть на осла и не идти пешком! Да, монахи уже не такие мудрые, как были раньше!» На четвертый день мы оба взгромоздились на бедное животное. Мнение прохожих изменилось в очередной раз: «Взгляните на этих монахов! Никакой жалости к несчастной скотине! Разве можно с доверием относиться к таким людям?» Чтобы было еще смешнее, мы на пятый день вместе тащили осла на себе. Со всех сторон неслось: «Монахи совсем спятили, вы только посмотрите, что они делают! Монастыри стали настоящими домами для умалишенных!» Надо ли мне теперь объяснять тебе мораль моей истории?

— Нет, — рассмеявшись, ответил Амос. — Я понимаю — что бы я ни сделал, единодушию не бывать, и мнение окружающих изменчиво и непостоянно.

— Никогда ничего не делай, чтобы соответствовать мнению окружающих, — снова заговорил Сартиган. — Ты должен чувствовать в себе самом тот путь, по которому ты будешь идти. Я здесь нахожусь не для того, чтобы указывать тебе дорогу, я здесь, чтобы идти этой дорогой вместе с тобой.

— Большое спасибо! — произнес Амос. — Вы оказали мне неоценимую помощь.

— А теперь займемся медитацией, — сказал старик, усаживаясь в позу лотоса.

— Еще один вопрос перед тем, как мы начнем, — попросил мальчик, прыснув от смеха. — Вы и в самом деле тащили осла на своих плечах?