Читать книгу - "Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер"

Неожиданно он почувствовал, как сильнейшая неведомая энергия объединяет его разум и сердце, и ему пришло видение: перед глазами возникло размытое изображение сцены похищения его родителей. Он видел, как мадам Крикен тащит за руку плачущего Рене, а Коринна с Пьером под угрозами фон Цантара выходят на улицу. Слезы, крики, рыдания. Через какую-то долю секунды Джено вернулся в реальность, почувствовав, как кровь бурлит у него в венах. Он сжал кулаки и поклялся отомстить. Старый пол давно прогнил, и при каждом шаге деревянные доски тревожно скрипели.

Никозия схватил Флебо за руку:

— Тут темно. Можно зажечь свет?

— Нет. Электричество отключили бог знает сколько лет назад. Мы найдем лампу или свечу, — ответил врач, поправляя очки.

Полки, заполненные керамическими сосудами причудливой формы, стеклянными цилиндрами и круглыми пузырьками с лекарственными травами, пилюлями и неизвестными смесями, были затянуты паутиной, в которой скопилось множество тараканов, мух и комаров.

— Какая вонь! — с отвращением сказал Джено.

— М-да, это от плесени. За столько лет лекарства испортились, — объяснил Флебо, подходя к инкрустированному шкафчику.

Он долго шарил руками по стенке, пока не нашел ручку. Доктор потянул за нее, и ящик открылся.

— Вот она! Невероятно! Я помню, что она тут лежала, — обрадовался Флебо, стуча зубами.

Доктор Молекула нашел старую серебряную зажигалку. Он подумал, что внутри еще остался бензин, и стал крутить колесико, пытаясь выбить искру. С четвертой попытки ему это удалось. Маленький огонек осветил лицо дяди, который улыбнулся, обернувшись к племяннику:

— А теперь найдем свечу. Боюсь, что бензина надолго не хватит. Посмотри на прилавке.

Джено с другом направились к массивному столу из орехового дерева с мраморной столешницей. Пока Никозия открывал одну за другой баночки с мазями, увы, давно заплесневевшими, Астор Венти увидел медный контейнер овальной формы и достал из него две почерневших и запылившихся свечи. Через несколько секунд колышущиеся огоньки осветили комнату. Флебо взял одну свечу, а вторую протянул Джено.

— Подумать только! Столько коробочек, стеклянных сосудов, и какие странные надписи на этикетках! — удивленно воскликнул Никозия.

— Это превосходная аптека. На всех этикетках — названия лекарств, созданных Пьером и Коринной. Каждую неделю они изготавливали их не меньше десятка. Использовали шалфей, мяту, розмарин, чеснок и многие другие растения. Лучшие микстуры против ангины и отвары от ревматических болей, — с грустью объяснил доктор Молекула.

— Какие молодцы! Значит, правда, что они лечили жителей Нижнего Колокола? — взволнованно спросил Никозия, поправляя челку.

— Они были самыми лучшими! Самыми лучшими! И конечно же не сумасшедшими, как говорят в Нижнем Колоколе! — с гордостью сказал Джено.

Флебо положил руку на спину племянника, сжимая другой рукой свечу, которая уже начала плавиться:

— Да-да, успокойся. Не стоит так волноваться.

Воск капал на пол, заваленный картонками, старыми пожелтевшими рецептами, разбитыми стеклянными пузырьками, жестяными баночками и медными мисочками.

Никозия сделал два шага вперед к большому шкафу, набитому упаковками таблеток. Он хотел взять коробочку, из которой торчали длинные разноцветные термометры, но почувствовал, как что-то шевелится на его массивных снегоступах — так он привык называть свои зимние ботинки.

— Что это? — с тревогой спросил Никозия, глядя вниз.

Джено нагнулся, чтобы посветить свечой, и в ужасе отпрянул.

— Крысы! Громадные крысы! Бежим! — заорал он во все горло.

Никозия отдернул ногу и оступился. Он рванул к двери, но паркет под ним треснул, и его нога застряла между дощечками. Чем сильнее мальчик пытался вырваться, тем больше его нога проваливалась в дыру в прогнившем полу.

Флебо передал свою свечу Джено и, освободив руки, потянул Никозию за ногу. Доктор и мальчик вспотели, как летом, от страха их сердца забились сильнее, а щеки покраснели, как помидоры.

— Готово? — опасливо спросил Джено.

— Да. Все в порядке. Только тут теперь дыра, и надо быть осторожнее, — ответил Никозия, пыхтя как паровоз.

— Этот пол скоро совсем провалится, — отдуваясь, сказал доктор.

— Тут, должно быть, сотни крыс, — отозвался племянник, которому страшно захотелось применить магопсихические способности, чтобы моментально истребить этих тварей. Но он понимал, что не может сделать этого. Он твердо вбил себе в голову второе правило ВК-АМ: «Не применять магипсию, чтобы причинить боль».

Никозия нагнулся, чтобы посмотреть на ботинки, и что-то заметил в дыре между прогнившими досками. Любопытство победило страх. Он сунул туда руку и вытащил необычную кожаную папку, завязанную двумя замшевыми тесемками.

— Дай посмотреть, может, она принадлежала моему отцу. Возьми свечу и посвети мне, — сказал Джено, хватая оригинальную семейную реликвию.

Флебо со сползшими на нос очками, онемев от изумления, наблюдал, как Джено распутал тесемки и обнаружил в папке три прекрасно сохранившихся пергамента. На каждом стоял штамп и дата — «А. М. 1666 год».

— Это бумаги из Аркса! — в ужасе воскликнул юный антей.

Флебо нервно закашлял, а ошеломленный Никозия переспросил:

— Из Аркса? А что это?

— Ничего, мой друг, ничего. Сейчас не время об этом, — ответил Джено, отдавая себе отчет в том, что он конечно же не может говорить о Крепости разума. Согласно ВК-АМ.1, первому правилу Вводного кодекса, рассказ о существовании Крепости разума грозил пожизненным исключением.

— Это древние пергаменты тысяча шестьсот шестьдесят шестого года, — сказал Флебо слабым голосом.

— Вот именно. Посвети мне, я хочу прочитать, что здесь написано, — попросил Джено, буквально сгорая от любопытства.

Он решил немедленно узнать, как документы из Аркса Ментиса оказались в аптеке его родителей. Ко всему прочему, это были ценнейшие древние манускрипты, написанные ровно через сто одиннадцать лет после создания Крепости разума, заложенной в 1555 году.

Он дрожащими руками развернул первый лист и прочел громким голосом:

А. М. 1666 год

Маграмана рофантлока

ПЯТЬ раз бледное светило проходит над вершинами.

СЕМЬ капель холодного ручья падают в деревянную священную бочку.

ВОСЕМЬ медных гвоздей заполняются эссенцией трав и цветов, пахнущих последней звездой.

С. С. П. А. В.

— Маграмана рофантлока! Что это значит? — повторил Джено, глядя на вспотевшее лицо дяди.

— Не знаю… не знаю… — Флебо казался более растерянным, чем обычно.

— Колдовство! Опасная штука! — воскликнул Никозия.