Читать книгу - "Странные вещи - Эли Браун"

– Мы заслужили плотный ужин, – сказал он. – На одних булочках с изюмом ты не продержишься. Завтра съездим, проверим, как поживает наш новорожденный.

Лошади бежали резво, спеша к овсу и стойлам.

– Что мы дадим роженице, чтобы поддержать ее после потери крови? – спросил он.

– Настойку вербены, – пробормотала Клевер и пониже надвинула шляпу, чтобы скрыть слезы.

– Из тебя еще может выйти хороший врач, – улыбнулся отец.

* * *

Лесной воздух охладил пылающие щеки Клевер. Еще не слыша мельничного колеса, она почувствовала неповторимые запахи дома: сосновых стружек, копченой рыбы и дрожжевых пышек вдовы Хеншоу.

На мост они поднялись уже ближе к полудню. Мельничное колесо весело крутилось в высоких водах реки, впадавшей в озеро, – это неустанное плюх-шлеп баюкало Клевер вместо колыбельной, сколько она себя помнила. Из трубы их домика поднималась тонкая струйка дыма. Это значило, что вдова Хеншоу топила печь, чтобы в их комнатах было тепло. Как ни любила Клевер поездки, она рада была увидеть дом. Совсем скоро она стащит с ног башмаки и будет долго отсыпаться, свернувшись под теплым одеялом.

Под мостом торопливо бормотала река. Клевер старалась гнать от себя мысли о Ледяном Крюке, увязшем в иле на дне озера. Константин вдруг резко дернул поводья, и его лошадь замерла.

По другую сторону моста поджидала, перегородив дорогу, группа незнакомых всадников.

Под соснами было темно, но Клевер рассмотрела, что эти люди были одеты как охотники-трапперы^[1] – в куртки из бобровых шкур и сапоги с кожаной бахромой.

– У меня сыпь, и все тело ужасно чешется! – крикнул один из них. У него единственного из всех не было бороды. – Найдется у вас снадобье, добрый доктор?

Увидев у него на шляпе кроличьи уши, Клевер решила, что ей почудилось. Но когда он принялся чесать шею, Клевер ясно увидела, что уши и впрямь пришиты к шляпе.

Другой траппер, здоровенный, как медведь, рассмеялся.

– А у меня моча пахнет устрицами!

– Заткнись, Гриб, – цыкнул на него человек с кроличьими ушами. – Твоя моча доктору без интереса.

– Слезай с лошади, – шепотом велел Константин.

– Зачем?..

– Слезай!

Клевер подчинилась, соскочила на мост и потрепала по холке свою пугливую лошадку.

Константин нагнулся и отстегнул свой притороченный к седлу медицинский саквояж. Свой мешок Клевер закинула на плечо, сердце у нее колотилось.

– Так дадите вы мне растирку, или мазь, или что-то в этом роде? – Человек с ушами кролика вынул изо рта трубку и мундштуком поскреб шею. – Хотя, сдается мне, эту болячку только могила исправит. А, доктор Элкин?

– Папа, кто эти люди?

– Я сохранил лишь одну диковину, – прошептал Константин, щекоча усами ее щеку. – Одну-единственную.

– О чем ты говоришь? – Клевер вздрогнула. Она никогда не видела отца таким.

– Это… neobkhodimo, – сказал он.

Это было одно из немногих русских слов, которые знала Клевер. Оно значило «необходимо». Отец употреблял его для вещей самых важных, исключительно важных. Сердце было neobkhodimo. Глаз, рука и даже почка – нет.

Он протянул ей саквояж и прижал к себе так, что Клевер обхватила его обеими руками.

– В нем надежда. Ты должна хранить его и беречь. А тебя защитит Общество.

Клевер открыла рот, но отец продолжал говорить. Его голос звучал настойчиво и оттого жестко.

– Отправляйся в Нью-Манчестер к Аарону Агату. Ищи канарейку среди голубей.

Человек по кличке Гриб перебил его.

– А вот грубить нам не надо! Подойди, док, окажи нам уважение.

– А кто это там? Дочка Минивер? Чтоб мне сдохнуть, я ведь думал, вы все отправились на тот свет, – перебил его человек с ушами кролика.

– Сделай глубокий вдох, – шепнул Константин.

– Папочка, прости меня, – выпалила Клевер. – Я больше и пальцем не прикоснусь к диковин…

Константин не дал ей договорить, крепко схватив за плечи.

– Не дай им поймать тебя, – сказал он. – Спрячься. Потом найди Общество и никогда не возвращайся сюда, не ищи меня.

Поцеловав Клевер в лоб, он резко наклонился и схватил ее за лодыжки.

Не успела девочка оглянуться, как отец поднял ее и перебросил через перила. Падая, она перевернулась в воздухе и услышала крики, мужские голоса. Ее понесло течением, больно ударило плечом о камень.

Вынырнув, она судорожно глотнула воздуха и попыталась удержаться на плаву. Быстрая река несла ее к озеру. В воронке ее развернуло лицом к бандитам – те пытались схватить отца. Он сопротивлялся. Грянул выстрел.

Девочка вынырнула из бурлящей воды и увидела, как отец падает замертво.

Захлебнувшись криком, Клевер на мгновение потеряла сознание. Ей казалось, что она смотрит на себя сверху – на куклу, которую уносит безжалостная река.

Лопасть водяного колеса с такой силой ударила ее по руке, что Клевер мгновенно пришла в себя. Подняв глаза, она вовремя увидела, что сверху камнем падает следующая лопасть. Девочка успела нырнуть и чудом избежала нового удара. А когда всплыла с другой стороны, моста уже не было видно.

На берегу, всего в нескольких ярдах, внезапно появился человек с кроличьими ушами. В руке он сжимал тлеющую спичку. Невозможно было так быстро обогнуть мельницу – ее не успела бы облететь даже проворная колибри. Но этот тип непонятно как моментально перенесся с места на место.

Рыкнув, он бросился в воду и попытался схватить Клевер. От ужаса у девочки потемнело в глазах, к счастью, течение подхватило ее, буквально вырвав у разбойника из рук.

Он вбежал в реку, держа над головой пистолет и спичечный коробок. Зайдя по пояс, крикнул своим спутникам:

– Скорее, ребята, я плавать не умею! А ее уносит!

Река протащила ее по каменистому мелководью, и в конце концов Клевер оказалась в широком озере. Течение тащило ее прочь от берега, головорезы давно скрылись из глаз. Сумки тянули ко дну, но Клевер из последних сил старалась держать голову над водой. Все лодки собрались у противоположного берега озера, видимо, рыбаки преследовали косяк рыбы – но были слишком далеко, чтобы услышать ее крики.