Читать книгу - "Призрак мальчика в пижаме - Дж. Э. Уайт"

К седьмому уроку Корделия почувствовала, что больше не может. После безалаберной свободы летних каникул ей совершенно не сиделось за партой. Через десять минут после начала урока обществоведения Корделия отпросилась в туалет и сбежала из класса. Она прошла мимо канцелярии и побрела по неизвестному коридору куда глаза глядят, подслушивая на ходу обрывки разных уроков. Учителя спокойно объясняли, чем они будут заниматься и чего они ждут от учеников (кроме миссис Мэйчен, которая распекала перепуганного пятиклашку за то, что тот забыл разницу между числителем и знаменателем). После того, как она несколько раз свернула наугад, в коридорах сделалось очень тихо. «Похоже, у них тут куда больше места, чем требуется», – подумала Корделия и заглянула в окошечко на двери ближайшего класса. В центре тёмной комнаты стоял один-единственный стул.

Корделия попятилась.

Ещё несколько поворотов – и она очутилась в коротком коридорчике без дверей. Тупик. На дальней стене висела большая фотография. Корделия подошла поближе. На фотографии был седой чернокожий мужчина за чертёжным столом, в рубашке с закатанными рукавами. Мужчина, казалось, не замечал, что его фотографируют: он был полностью поглощён работой. Его глаза горели такой одержимостью, что Корделии сделалось немножко не по себе.

– Это единственное известное фото Элайджи Тени, – сказали у неё за спиной.

Корделия ахнула от неожиданности и развернулась. Она увидела перед собой высокую, элегантную женщину со светло-коричневой кожей, с пышными кучерявыми волосами, уложенными в высокую причёску.

– Извини, что напугала, – сказала она, протягивая руку. – Меня зовут доктор Рокени, я тут директор.

Корделия пожала протянутую руку. Пальцы у доктора Рокени были как у пианистки, длинные и изящные.

– Корделия Лю. Приятно познакомиться!

– Взаимно, – сказала доктор Рокени. – Раз уж представился такой случай, разреши поздравить тебя с поступлением в нашу школу. А то ведь мы до сих пор с тобой так и не познакомились, а жаль. Летом у нас было знакомство со школой для новых учеников, но ты, я так понимаю, не смогла выбраться.

– Да мы же и не собирались переезжать, – сказала Корделия. – Но тут папа потерял работу, и вот…

– И вся твоя жизнь полетела вверх тормашками, – сказала доктор Рокени с неподдельным сочувствием. – Это очень тяжело, Корделия. Уж я-то знаю. А вы откуда приехали?

– Мы жили в окрестностях Сан-Франциско.

– Как мне всегда хотелось повидать западное побережье! – мечтательно сказала доктор Рокени. – Там правда так здорово, как рассказывают?

– Даже лучше.

– Ну что ж, Калифорния потеряла, мы приобрели. Пляжей у нас, конечно, нет, но Ладлоу тоже городок неплохой. И у нас в школе Тени тебе будет хорошо, я уверена. Как тебе пока что, нравится тут?

– Э-э… – протянула Корделия, не желая обидеть директора. – Ну, это не совсем то, чего я ожидала…

– Ты хочешь сказать, что твоя прежняя школа не была похожа на зловещую викторианскую усадьбу? – с напускным изумлением спросила доктор Рокени.

Корделия улыбнулась и мотнула головой.

– Это здание не было рассчитано на то, чтобы служить школой, – сказала доктор Рокени. Она указала на фотографию Элайджи Тени. – На самом деле, это был его дом. Элайджа сам его спроектировал. Про чердак тебе уже рассказывали?

– Ну, я подслушала, как двое мальчишек из нашего класса об этом шептались…

– Дай угадаю, – сказала доктор Рокени. – Раскалённая дверь, да? Треск пламени? Жуткие вопли?

– Ну да, примерно.

– О, это наша школьная легенда! – кивнула доктор Рокени. – Призрак Элайджи Тени обитает на чердаке, где он погиб, и если осмелишься отворить дверь, он тебя сцапает и утащит с собой в вечное пламя!

Доктор Рокени рассмеялась.

– Смехота, конечно, но я лично не против. Детям всё равно не стоит туда лазить. На чердаке опасно. Его ведь так толком и не отремонтировали после пожара.

– Так пожар всё-таки был? – спросила Корделия.

– Был, конечно! – сказала доктор Рокени. – И Элайджа Тени в самом деле погиб именно тогда. В подобных историях обычно присутствует зерно истины. Но остальное…

Тут в руке у доктора Рокени зажужжал телефон. Она посмотрела на экран и нахмурилась.

– Извини, тут дело, срочно требующее моего внимания… Дорогу в класс сама найдёшь?

– Ну ещё бы! – сказала Корделия, которой хотелось произвести впечатление на директора.

– Очень приятно было побеседовать, – сказала доктор Рокени. Она отошла на несколько шагов, потом обернулась. – А кто твой классный руководитель?

– Мистер Дерлет.

– А, из новеньких! – сказала доктор Рокени. Лицо у неё сделалось серьёзным. – Он не забыл вас предупредить, что все ученики обязаны покинуть школу до наступления темноты?

Корделия покивала.

– Отлично, – сказала доктор Рокени. – Просто хотела лишний раз убедиться.

Пытаясь отыскать дорогу назад, в класс обществоведения, Корделия размышляла над услышанным. «Тут, в школе, погиб человек. И все думают, что его призрак обитает на чердаке…» Корделии хотелось верить, что это просто глупые сказки, как и говорила доктор Рокени. Но, с другой стороны, школа Тени и в самом деле выглядела как дом с привидениями. И не странно ли, что в здание никого не пускают после наступления темноты? «Может быть, в это время Элайджа Тени спускается с чердака, бродит по коридорам, ищет, кого бы утащить с собой на вечные муки…»

Корделия была так поглощена этими мыслями, что почти не обращала внимания на то, куда идёт. И через несколько минут очутилась в какой-то части школы, которую она вообще не узнавала. «Моя энторинальная область никуда не годится», – подумала Корделия. Тут даже и дорогу-то спросить не у кого! Коридоры абсолютно пусты, в классах темно…

И тут она услышала чей-то плач.

Наверняка кто-то из учеников, хотя мальчик это или девочка, Корделия понять не могла. И непохоже было, что плачут от боли. От боли плачут, коротко всхлипывая, хватая воздух ртом, а это были тихие, размеренные рыдания. Так может позволить себе плакать тот, кто уверен, что его никто не слышит. Корделия решила помочь. Она пошла на звук и очутилась в спортзале без окон, знававшем лучшие времена. Пол кое-где вспучился. Под потолком горело всего несколько мигающих ламп. На другом конце зала стояла раздвижная трибуна, которую можно убирать, чтобы в зале стало больше места, хотя сейчас трибуна была разложена.

Вот из-под неё-то и доносился плач.

– Эй! – окликнула Корделия, идя к трибуне. – Что случилось?

Она обогнула трибуну и заглянула под неё сбоку. В темноте стоял на коленях малыш лет четырёх-пяти, и плечики у него вздрагивали от рыданий. На малыше была тёмно-синяя пижамка. Штанишки разрисованы вагончиками, а на маечке красовался сине-зелёный локомотив.