Читать книгу - "Блин и неуловимые киллеры - Евгений Некрасов"

Когда мама приехала на Пушкинскую площадь, где майор Василенко приготовил ловушку для Преследовательницы, там шел митинг. Василенко, не показывая, что знаком с мамой, засек слежку и в толпе вплотную подошел к Преследовательнице. Та не заметила майора, потому что боялась потерять из виду маму и утратила осторожность.

Вышла «коробочка», когда объект наблюдения (мама) получает подкрепление и становится из дичи охотником. Наблюдающий думает, что контролирует объект, а на самом деле его самого уже «ведут» и могут взять в любой момент.

Но контрразведчики опасались брать Преследовательницу в толпе. Василенко, подойдя к ней, наметанным глазом заметил подплечную кобуру с пистолетом. При таком скоплении народа выпущенная в схватке шальная пуля обязательно кого-нибудь задела бы. И Василенко решил не рисковать.

У него с мамой была своя азбука жестов, совсем простая. Майор достал носовой платок и выбил левую ноздрю. Платок, как белый флаг на войне, означал прекращение боевых действий. Нос - «сморкалку», пистолет. Левая ноздря – «Уводи его влево». И мама, приняв сообщение Василенко, стала уводить Преследовательницу на малолюдный Суворовский бульвар.

Выбравшись из толпы, майор уже не мог идти по пятам за Преследовательницей. Он вынужден был приотстать, и тут, в подземном переходе через Тверскую, Преследовательница исчезла.

Этот переход - самый разветвленный в Москве. У него пять выходов на улицу, два – в помещения торговых центров и один, раздвоенный, – в метро: на «Пушкинскую» и «Тверскую», а оттуда есть еще переход на «Чеховскую». Контрразведчикам, разумеется, было не под силу перекрыть вдвоем все возможные пути отступления Преследовательницы…

Слушая маму, Блинков-младший уже с первых слов понял, к чему она ведет. Ну какой контрразведчик станет выбалтывать за чаем оперативную информацию? Мама иногда рассказывала о каком-нибудь старом деле, но о делах текущих, сегодняшних – ни-ни. Это же служебная тайна.

Служебную тайну выдают гражданским только в одном случае: если незнание этой тайны опасно для их жизни. Для Блинкова-младшего с Иркой это означало новый домашний арест.

Когда мама стала описывать, с какой крутой профессионалкой столкнулись они с Василенко, Блинков-младший совсем приуныл.

– Мам, а сейчас ты скажешь: «Если увидите ее – бегите, и вообще сидите дома, и, если в дверь позвонят, прячьтесь под кровать и набирайте ноль два».

– Митек, не так уж часто мне попадались противники, способные уйти от двоих офицеров контрразведки, – очень серьезно ответила мама. – А самое тревожное – то, что она вела меня от нашего дома! Впрочем, вела на «троечку», я ее засекла через минуту. Зато сама ушла на «пятерку»! Может, ей просто повезло. Но то, что у нее пистолет, – это факт. То, что она знает, где мы живем, и может навредить тебе, Ире или папе – тоже факт. Я боюсь за ваши жизни, единственный сын! А посему – сидите-ка вы с Ирой дома. Как только Преследовательница объявится снова, ее возьмут. Мы с Василенко уже предприняли кое-какие меры!

Мама сходила к себе в комнату и принесла фоторобот. Блинков-младший как увидел его, так и… ничего не сказал. И за маминой спиной приложил палец к губам, чтобы Ирка с Васечкой тоже помалкивали.

– Ольга Борисовна, а с тех пор вы ее больше не видели? – кусая губы, спросил Васечка.

Блинков-младший исподтишка показал ему кулак.

– В том-то и дело, что нет! – ответила мама. – Я не понимаю, что ей было нужно, а это плохо. Когда не понимаешь противника, не можешь предугадывать его действия. Я совершенно не представляю себе, как она поступит в следующую минуту. Может, газету нам подожжет в почтовом ящике, а может, заложит взрывное устройство. Я не удивлюсь ни тому, ни другому.

Блинков-младший представил себе, как Преследовательница поджигает газету в ящике, застонал и сполз с табуретки. Смех екал в животе, рвался наружу и потихоньку выходил через нос. Смешливый Васечка захохотал в голос, и только Ирка еще держалась.

– Да что с вами?! – не понимала мама.

– Рост сто шестьдесят, вес сто шестьдесят! – хихикал Блинков-младший.

– Пистолет в ко… ко… ко… – по-куриному квохтал Васечка. – В кобуре! Ольга Борисовна, она же кобуру для солидности носит, а там у нее бутерброд!

– Вы ее знаете? Кто это?! – Мама подсунула фоторобот Блинкову-младшему, и он стал задыхаться от смеха, хотя ничего смешного там не было. Портрет как портрет, довольно похожий.

– Хочешь поговорить с ней? – отсмеявшись, спросил Митек, взял телефон и стал набирать номер.

Он знал его на память – приходилось звонить. И маме приходилось! Если бы она задержала таинственную Преследовательницу, то сразу же узнала бы ее по голосу…

В трубке раздались длинные гудки, и Блинков-младший сунул ее маме.

Сейчас. Сейчас она подойдет, мамина Преследовательница, «супершпионка», сумевшая ускользнуть от двоих офицеров контрразведки. Она снимет трубку и как всегда представится по званию:

– Капитан Рыбочкина!