Читать книгу - "Отчаянные крошки - Сэм Левеллин"

— Живо! — рявкнула Няня Фатум.

Старшой вздрогнул и (совершенно случайно) встретился взглядом с Кассианом. Кассиан подмигнул Старшому. Старшой нахмурился. Потом расправил плечи и подошел к аппарату.

Кассиан следил за ним, выпучив глаза.

Старшой подмигнул в ответ.

— Так. — Няня Фатум встала перед микрофоном. Голос ее пронесся по площади. — Ваш новый Король сделал своей любимой Няне машину-головоломку, и сейчас Няня ею воспользуется. И вам это не понравится. Потому что эти стволы бьют водой в сто раз сильнее пожарных брандспойтов. Они сшибут вас и покатят в сточные канавы. Вода содержит несмываемую красную краску, так что верные Няни узнают бунтарей по их красноте. Тех, кто останется в живых, арестуют и бросят в Централ. Хе-хе, — сказала Няня фатум, уже не скрывая своей злобной натуры.

— Жуткая старуха, — сказала Маргаритка.

— Король Нянягуа Беовульф Первый, — крикнула Няня Фатум. — ВКЛЮЧАЙ!

Старшой копался в механизме. По Няниной команде он взялся за огромный рубильник на левом боку головоломки и повернул его. Полыхнула голубая вспышка. Под кожухом аппарата засопели мощные насосы, заскрежетали шестерни. Каменные плиты под ногами Маргаритки задрожали мелкой дрожью.

— Что эта машина делает? — спросила Маргаритка у Кассиана.

— Она сконструирована по принципу землесосного снаряда Корби и Мазарини, с турбонаддувом и пароперегревателем. С двойным…

— Сссссс, — зашипели сестры.

— Ты же спросила… — обиженно сказал Кассиан.

— Отлично! — крикнула в микрофон Няня Фатум. — Неблагодарные граждане, сейчас вы почувствуете силу моего гнева!

— Она хочет расстрелять Народ и посадить его в тюрьму, — сказала Маргаритка. — И нас тоже. На всю жизнь.

— Слышь? — сказал ей на ухо Пит Фраер. — Няня, что держит Михаила… Глянь на ее шрамы. Это же Торпидо! Летучая Няня!

Маргаритка поглядела.

— Боже мой! И то правда! Багаж!

Багаж смотрел себе под ноги и тихо хихикал. Теперь он поднял голову и остановил взгляд на Няне с Михаилом под мышкой.

— ХУР!

Заслышав голос любимого, Летучая Няня обернулась. Ее крохотные глазки встретились с крохотными глазками Багажа. Огромный рот открылся. Руки опустились. Теперь она держала медведя только за левую ногу.

Маргаритка приблизилась к Багажу и сказала:

— Иди к ней, дружок.

Багаж пошел.

— Посмотрите на старуху, — шепнула Примула.

Няня Фатум поднялась по стальной лесенке на аппарат и уселась в мягкое кресло машиниста. Прищурив глаз, навела прицел на толпу. Маленькие розовые ручки взялись за рычаги. Черные башмаки опустились на педали.

— Багаж! — крикнула Маргаритка. — Медведь!

Багаж взял мишку из ослабевших пальцев возлюбленной и бросил его Кассиану. Кассиан ловко поймал Михаила, переложил в другую руку, повернулся к Старшому и крикнул:

— ВЫКЛЮЧАЙТЕ!

Старшой помахал головой, выпятил нижнюю губу и протянул руки.

— Безобразник Старшой, — сказала Маргаритка.

— Дурацкий медведь ему важнее благополучия тысяч людей, — сказала Примула.

— Отдай ему медведя, — сказал Пит Фраер.

Кассиан развернулся и метнул медведя. Глаза Старшого округлились. Он ловко поймал Королевского Михаила, прижал его к своей жирной груди и, пуская отвратительные пузыри, опустился на колени.

— ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ! — закричали Крошки, Шнифер и Пит Фраер.

— ЛЮПИМЫЙ! — заголосил Старшой.

— ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ!

— МОЙ МУПУПУСЕНЬКИЙ ПУПУСЕНЬКА!

— Неприличие, — сказала Примула.

Губы Няни Фатум скривились в злобной усмешке. Костяшки кулаков на рычагах головоломки побелели. Башмаки заплясали на педалях, нацеливая страшную машину на ту часть толпы, где было больше всего матерей с колясками, маленьких детей, инвалидов и тележек с мороженым.

— МНЕ ОТМЩЕНИЕ! — завизжала она, наслаждаясь минутой.

— СВИНЬЯ! — закричали все остальные.

Няня Фатум нажала кнопки. Маргаритка закрыла глаза. Раздался пронзительный свист. Вслед за ним — гробовая тишина.

Маргаритка открыла глаза.

Народ был на прежнем месте. Всё было на прежнем месте. Кроме Няни Фатум. Из того места головоломки, где только что стояло ее кресло, поднимался тоненький хвостик пара. Народ смотрел в небо, задрав головы так сильно, как только позволяли шеи.

Маргаритка проследила за их взглядом.

Высоко-высоко в небе (и с каждой секундой всё выше) летело кресло головоломки. В кресле сидела Няня Фатум. На глазах у Маргаритки кресло отделилось от Няни. Няня Фатум продолжала лететь в сторону моря, одной рукой придерживая шляпу, а другую, подобно Супермену, вытянув вперед.

Кто-то захлопал в ладоши.

Потом захлопал кто-то еще.

Аплодисменты затопили необъятную площадь.

Прижав Королевского Михаила к груди, Старшой раскланялся публике и щелкнул каблуком о каблук. Он заговорил в микрофон:

— Я имел польшое удофольстфие полчаса пыть Королем фашей экстра-прекрасной страны. Слишком прекрасной тля этой женщины Фатум, которая есть пантитка. Поэтому я перенапрафлял кое-какие шланги и произфотил тругие изменения, с результатом, который фы имели наплютать. Теперь я перетаю фас фашему настоящему презитенте, Реаль Панано. А мы отплыфаем на моем торогом «Клептомане»!

— Ураааааа! — закричал Народ.

* * *

Далеко в море произошел средних размеров всплеск. Никто не обратил на него внимания.

Кроме акул.

* * *

Шипел пар. Пыхтел катер. Над головами громоздился сияющий борт «Клептомана». Спустились сходни. Крошки и Старшой со своей свитой взошли наверх и поднялись на мостик. Капитан подала знак. Стюард, в прошлом дворецкий в загородном доме (и по совместительству домушник), стал смешивать в большом стеклянном кувшине ингредиенты Зеленого Злыдня.

— Между прочим, — сказала Маргаритка.

Возникла пауза.

— Праздновать преждевременно, — сказала Маргаритка. — Да, похищение нашего славного корабля зловещей Няней Фатум счастливо предотвращено. Но ключ, очевидно, находится в отвратительных канализационных стоках дома с бежевой дверью и не будет найден ни при каких обстоятельствах. Заменить его будет трудно. А до тех пор мы прикованы к месту.

— Действительно, несанкционированный переход на ручное управление однозначно повлечет необратимый отказ систем с постоянными и катастрофическими последствиями, — изрек Кассиан, несомненно, сын своего отца (то бишь папы Крошки).

— Это значит: всё сломается, — сказала Примула.