Читать книгу - "Энни из Грин Гейблз - Люси Мод Монтгомери"

– Энни, пошли быстро! – взмолилась Диана. – Тяжело заболела Минни-Мэй: у неё круп, как сказала молодая Мэри Джой, которая не знает, что и делать. Родители поехали в город, так что и за доктором-то некому сходить. Ей так плохо, и я страшно боюсь, Энни!

Мэтью, без лишних слов, надел пальто и кепку и нырнул в темноту, во двор.

– Пошёл запрягать гнедую, чтобы поехать в Кармоди за доктором, – пояснила Энни, быстро отыскивая пальто и капор. – Его реакция говорит сама за себя, а вернее – за него! Нам с ним слов не нужно. Мы с Мэтью – родственные души, и я могу просто читать его мысли.

– Не знаю, найдёт ли он в Кармоди доктора, – всхлипнула Диана. – Ведь доктор Блейар – в городе, полагаю, доктор Спенсер – тоже. Молодая Мэри Джой никогда не видела никого, кто болел крупом. А миссис Линд тоже уехала! О, Энни, что же будет?

– Не плачь, Диана, – ласково сказала Энни. – Уж мне-то известно, что нужно делать, когда круп. Не забывай, у миссис Хаммонд было три пары близнецов. Ну, а когда смотришь за ними, – волей-неволей набираешься опыта. Они все систематически болели крупом. Постой, схожу за бутылочкой с рвотным корнем. Может, у вас в доме его и нет… Ну, пошли!

Две девочки, взявшись за руки, поспешили через Аллею Влюблённых и заснеженное поле, так как снег оказался слишком глубоким на лесной дороге, чтобы идти по ней. Энни, хотя и сожалела о том, что Минни-Мэй так тяжело больна, не могла не ощущать всей романтики этой ситуации. Она снова была вместе с Дианой, родственной душой!

Ночь выдалась ясная и морозная. На серебристом заснеженном склоне лежали эбонитовые тени, над молчаливыми полями сияли огромные звёзды. Там и тут возвышались ели, засыпанные снежной пылью, чьи тёмные силуэты чётко вырисовывались на общем фоне; ветер со свистом вырывался из их раскидистых лап. Энни подумала, как здорово вот так мчаться в таинственной и прекрасной ночи со своей лучшей подругой, после периода искусственно навязанного им отчуждения.

Трёхлетняя Минни-Мэй и в самом деле серьёзно заболела. Она лежала на кухонной софе, с высокой температурой, и не находила себе места. Её хрипы стали слышны во всём доме… Мэри Джой, здоровая, широколицая француженка с залива, была нанята миссис Берри для присмотра за детьми на время её отсутствия. Внезапная болезнь Минни, казалось, совершенно выбила её из колеи; она не чувствовала себя способной ни оценить ситуацию, ни действовать активно.

Энни быстро приступила к работе.

– Да, у Минни-Мэй круп, это точно; и ей плохо, бедняжке, но могло быть ещё хуже. Вначале, нужно нагреть побольше воды. Смотрите, Диана, в котелке её всего лишь с чашку! Ладно, сейчас наполню его, а вы, Мэри Джой, подбросьте дров в печку. Не хочу вас критиковать, но если б вы задействовали своё воображение, можно и раньше было бы догадаться это сделать. А теперь я раздену малышку и уложу в постель, а вы, Диана, подыщите мягкую, фланелевую одежду для неё. Но первым делом надо дать ей рвотного корня.

Минни-Мэй не хотела принимать без боя лекарство, но с тремя парами близнецов Энни прошла хорошую школу бебиситтеров. И рвотный корень «пошёл», причём использовался он много раз в угаре этой длинной ночи, лёгшей на плечи двум маленьким девочкам, которые самоотверженно сражались с недугом Минни-Мэй с помощью Мэри Джой. Последняя старалась помочь им, чем могла: постоянно поддерживала жаркий огонь в печи, а воды нагрела столько, что её вполне хватило бы на целый лазарет больных крупом малышей.

Только в три часа ночи Мэтью привёз доктора; ему пришлось отправиться за ним до самого Спенсервейля. Но неотложная помощь уже не требовалась. Малышке полегчало, и она уснула крепким сном.

– Я чуть сама не поддалась отчаянию, – вздохнула Энни. – Ей становилось всё хуже и хуже. Близнецы Хаммонд, даже последняя пара, никогда не переносили эту болезнь в такой тяжёлой форме. Я уж боялась, что она задохнётся во время приступа кашля! Она выпила всё, что было в бутылке, до дна, каждую каплю, и с последней дозой я сказала самой себе: «Это – последняя надежда. Боюсь, всё напрасно!» Я должна была посмотреть правде в глаза. Ни Диану, ни Мэри Джой незачем было тревожить ещё раз. Но минуты через три девочка прокашлялась и с кашлем вышла мокрота. Ей сразу стало намного лучше. Вам придётся представить, доктор, моё облегчение потому, что я не в состоянии выразить его словами. Знаете, не всё можно выразить словами.

– Да, мне это известно, – кивнул доктор. Он посмотрел на Энни так, как если б и его мысли на её счёт никак нельзя было выразить в словах. Позднее, однако, он это сделал для мистера и миссис Берри.

– Эта рыженькая девчушка, что живёт у Катбертов, настолько смышлёная! Это делает им честь. Скажу вам, именно она спасла жизнь вашего ребёнка. Было бы уже слишком поздно к тому времени, когда я приехал с Мэтью. У неё, должно быть, способности и мышление, необычайно развитые для ребёнка её лет. Подобных глаз мне не доводилось видеть ни у кого. Как они сияли, когда она объясняла мне свои действия!

Чудесным, морозным, белым утром Энни отправилась домой вместе с Мэтью; глаза у неё слипались – сказалась ночная бессонница, – но она неутомимо болтала, пока они пересекали длинные поля, и проходили под сверкавшими «арками» клёнов Аллеи Влюблённых.

– О, Мэтью, какое прелестное утро! Мир выглядит таким, словно Господь создал его себе на радость, не правда ли? Те деревья кажутся пушинками. Вот возьму и сдую их сейчас, – пуф! Я так счастлива, что живу в мире, где есть эти «белые морозы». И теперь я даже счастлива, что у миссис Хаммонд было три пары близнецов. В противном случае, я провалила бы всю операцию по спасению Минни… И чего я пререкалась с миссис Хаммонд по поводу близнецов?! Но сейчас, Мэтью, я так хочу спать! Едва ли смогу пойти в школу! Что толку, если я усну с открытыми глазами и стану посмешищем всей школы? Но и дома мне оставаться не хочется. Ведь тогда Гил, – ну то есть некоторые, одержат верх и станут первыми учениками в классе… А потом – так трудно догонять!.. Впрочем, чем труднее, – тем интереснее, не правда ли?

– Вы всё сумеете, Энни, – сказал Мэтью, вглядываясь в маленькое, белое личико девочки с тёмными тенями под глазами. – Только сейчас ложитесь-ка в кровать и как следует выспитесь! Всю домашнюю работу беру на себя.

И она отправилась в свою комнатку и проспала долго и крепко, пока её не разбудил белоснежно-розовый зимний полдень. Она спустилась в кухню и увидела Мариллу, недавно прибывшую домой и теперь сидевшую за вязанием.

– О, так вы видели премьер-министра? – с восторгом спросила она. – А как он выглядит, Марилла?

– Ну, по внешним данным он никогда бы не прошёл на этот пост, – заметила Марилла. – Какой же у него носище! Но вот говорить он мастер… Горжусь тем, что я – за консерваторов. Рейчел же, поддерживающая партию либералов, ничем помочь ему не сможет… Кстати, ваш обед, Энни, – в печи. Возьмите также сливового варенья на десерт. Оно в буфете. Надо думать, вы голодны. Мэтью всё рассказал мне о событиях прошлой ночи. Должна сказать, это счастье, что вы знали, как поступить. Я бы «села в лужу», так как в жизни своей не лечила круп. Ну, хватит разговоров до еды! Я же знаю, что вы сыты ими по горло, а в животе – пусто! Ещё вернёмся к ним.