Читать книгу - "Золотые крылья дракона - Александр Больных"

Эти шарики Хозяин Тумана вставляет вместо глаз своим воинам. Звездный холод не дает им растаять под самым жарким солнцем. Воины так же равнодушны и бессердечны, как далекие северные звезды, которым нет дела до происходящего на земле.

— Да, ты утешил нас, — мрачно сказал Чани.

— Меня просили рассказать вам, что я знаю, и я рассказал.

— Если бы он еще сказал, как бороться с Ледяными, то было бы вообще прекрасно, — добавила нахмурившаяся Ториль.

— А разве я не сказал?

— Нет, — ответил Чани.

— Мне кажется, что вы меня обманываете. Я должен был рассказать.

— Должен, но ничего не сообщил, — подтвердила Рюби.

— Ну, если так… Средство очень и очень простое. Звезда светит в ночи, и пока она светит — Ледяной неуязвим и бессмертен. Но днем, когда на небо поднимается солнце, мы не видим ни одной звезды, они умирают. Жаркий солнечный свет сильнее звездного холода, и если с помощью зеркальца запустить в зеркальный шарик солнечного зайчика — горячий солнечный лучик,

— то Ледяному придет конец. Он растает.

— Это хорошо, — обрадовалась Рюби. — Мы это запомним.

— Он еще попросил меня передать, что постарается завести армию Ледяных в Радужное ущелье. И еще добавил кое-что для вас.

Дятел спрыгнул на палубу и поманил к себе Рюби; когда она подошла, что-то прошептал ей на ухо. Рюби покраснела.

— Правда?

— Совершенно так.

— Спасибо.

— Не за что. Хани я очень и очень признателен. Если бы вы только знали, какое это блаженство — летать под открытым голубым небом, видеть солнце, облака, а не протискиваться сквозь узкие и сырые пещеры. Б-р-р-р,

— Дятла передернуло. — Именно он посоветовал мне вылететь в мир. Передайте ему при встрече мою самую глубокую, самую искреннюю благодарность. Мир даже прекраснее, чем он описывал, и я его вечный должник.

Дятел еще раз поклонился всем и, взмахнув крыльями, поднялся в воздух.

— Дер-ржи его! — раздался истошный вопль откуда-то снизу.

Что-то басовито зашипело, и вверх взметнулось огромное полосатое тело. Однако летать акулы не умеют, и Тигровая с оглушительным плеском рухнула обратно в море.

— Держи его! — повторила она.

Но видя, что никто не собирается ловить улетающую птицу, она, пылая гневом, завопила:

— А я все слышала! И все видела! Я донесу моему наиблагороднейшему владыке, как вы разговаривали с проклятым изменником! Он вас примерно накажет! В другой раз неповадно будет!

— Я в этом сомневаюсь, — негромко сказала Рюби.

— Непременно донесу! — бесновалась Тигровая.

В запале она совершенно забыла про осторожность и приблизилась почти вплотную к Галере.

— Никому ты ничего больше не скажешь, — отрезала Рюби.

Как у нее в руках снова оказалось пурпурное копье, никто не понял. Однако небо расколола стремительная красная молния, раздался короткий взвизг, и над волнами закачалось грязно-серое брюхо.

— Вот и все, — тихо сказала Рюби. — Вторая. Значит, я свой долг почти выполнила, осталась третья. И еще кое-что.

Видно, этому дню было суждено стать днем больших событий. Не прошло и получаса, как впереди стал виден еще один акулий плавник.

— Третья, и последняя, — мрачно обрадовалась Рюби.

Однако Молот не спешил подходить близко к Золотой Галере. Сначала он отстал от корабля, потом снова догнал его, описал круг на солидном расстоянии, на мгновение высунул из воды голову, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Но прежде, чем Рюби успела прицелиться, Молот нырнул обратно. Рюби успела лишь заметить, что в пасти у акулы была большая шкатулка, скорее даже сундучок из полированной стали.

— Мне это не нравится, — тревожно сказала Ториль.

— Мне тоже, — поддержала Рюби, пристально глядя на вертящуюся вокруг Галеры акулу.

Пенные кольца, остающиеся за хвостом Молота, не становились уже. Акула явно не собиралась приближаться, но и не выпускала Золотую Галеру из этих колец. Вот снова стала видна противная морда Молота. В пасти у него действительно был сундучок, но на этот раз он был открыт. Из него летела какая-то черная пыль, едва заметным шлейфом струившаяся за акулой. Пыль недолго висела в воздухе, а потом оседала на воду. Там, где она падала, вода словно вскипала на мгновение, покрывалась большими зеленоватыми пузырями, вверх взлетало полупрозрачное облако тумана, и вода успокаивалась, впадая в полную неподвижность.

Ториль испуганно вскрикнула.

— Что случилось? — повернулась к ней Рюби, опуская копье.

— Она убивает воду, — побледнев, сказала принцесса.

— То есть?

— Она поймала нас в кольцо Мертвой воды.

— И чем нам это грозит? — довольно спокойно спросил Чани.

— Увидите.

— Увидим. Но потом. А сейчас я ее прикончу! — Рюби взмахнула копьем, но Ториль остановила ее.

— Подожди. Ей придется еще хуже, чем нам. Она поймала и саму себя, подожди немного.

И они увидели. Галера находилась в самом центре ярко-зеленого кольца, постепенно сужающегося по мере того, как сужались круги рассыпающего порошок Молота. Вода превращалась в непонятное тягучее желе, становилась такой прозрачной, что можно было видеть все, что творится глубоко внизу. Ни малейшая волна не поднималась на поверхности мертвой воды, гладкой, как стекло.

— Вот она, Мертвая вода, — повторила принцесса.

Акула, забыв про все на свете, продолжала рассыпать черный порошок уже под самыми веслами Галеры. Рюби снова подняла копье, но Ториль перехватила ее руку. И случилось то, что должно было случиться, — одно из весел треснуло Молота по хребту. Акула дернулась от неожиданности, уронив пустой сундучок, и ошеломленно уставилась глупыми глазками на Галеру. Молот не понимал, что произошло и куда теперь плыть. Перед ним была широкая полоса Мертвой воды. Молот оглянулся на Галеру. В его налитых кровью глазах мелькнул испуг. Он сильно ударил хвостом и бросился напрямую, но вода словно расступилась под ним, такая же мертвая на всю глубину, и без единого всплеска акула, судорожно извиваясь, ушла вниз, оставив после себя только полузадушенный вопль.

— Утонула, — прокомментировала Ториль.

— И мы тоже? — предположил Чани.

— Нет, мы не должны, Золотая Галера не может утонуть, но…

Действительно, оказалось маленькое «но». Только сейчас Чани обратил внимание, что весла Галеры беспомощно бороздят воду. Напрасно — корабль не двигался с места ни на шаг.

— И что мы будем делать? — спросил Чани.