Читать книгу - "Тень каравеллы . Мой друг Форик или опаляющая страсть киноискусства - Владислав Крапивин"

Я просидел дома до прихода мамы.

– Странно, – заметила она. – Что это ты не гуляешь? И кислый. Натворил что-нибудь?

– Ничего.

– Ну и прекрасно.

Мы поужинали. Потом мама переоделась.

Она надела синее шелковое платье. Это платье мне нравилось. Мама в нем делалась очень молодой и красивой. И веселой. Но я не любил все-таки, когда это платье появлялось на свет. Значит, мама куда-то собралась и ее весь вечер не будет дома.

– Мам, ты куда?

– Батюшки! Ты что, маленький? Будешь плакать: «Мама, не уходи!»?

– Не буду я плакать, – сказал я, надувшись. – Просто сидеть одному неохота.

– Не сиди. Погуляй. Все равно ведь каждый вечер бегаешь.

Ага, «погуляй»! Если бы она знала!

– Надоело мне гулять.

– Владик, ну что за капризы! Сегодня симфонический концерт в городском саду. Это бывает раз в несколько лет. Неужели я не могу послушать?

– А я?

– Что «а я»?

– Тоже хочу на концерт, – уцепился я.

Это было все-таки лучше, чем сидеть дома.

– Ты серьезно? Это ведь не кино.

– Ну и что! Кино я видел, а концерты ни разу.

– Ладно… – сказала мама. – Куда тебя девать.

Она дала мне белую рубашку, новые штаны (те, которые сшила из обрезков американских брюк), расчесала на косой пробор мои космы (я терпел) и сказала:

– Оказывается, иногда ты можешь выглядеть вполне прилично… А хочешь, я сделаю тебе черный бантик на шею? С белой рубашкой будет очень красиво.

Я со сдержанным негодованием выразил свое отношение к бантикам. Мама заметила, что я все-таки чудовище, и мы пошли в сад.

У ворот сада нам повстречался высокий мужчина в глухом кителе, с флажком на фуражке. Флажок был белый с зеленой каймой. Мужчина вежливо поздоровался с мамой.

– Добрый вечер, Сергей Эдуардович, – сказала мама, и мы пошли рядом.

Сначала – молча. Мама шла опустив голову. Сергей Эдуардович поглядывал на меня. А я – на него. Меня интересовала фуражка.

– В отделе прочитали ваш очерк, – сказала мама. – Всем нравится. Только… понимаете, газетный объем… Как-то надо сократить материал. Хотя и жаль.

– Сокращу, – поспешно согласился Сергей Эдуардович. – Чего там жалеть? Не в этом дело… – Он помолчал и неожиданно признался: – С тридцать шестого года не слышал симфонического оркестра…

И опять они с мамой замолчали.

– А почему у вас фуражка морская, а на флажке самолет? – спросил я.

Он, по-моему, обрадовался вопросу. Быстро снял и протянул фуражку:

– Это не самолет, а перекрещенные рыбы. Я – рыбник. Промысловик. Понимаешь?

Я кивнул. Голова у него была с длинными залысинами, а лицо сухое, морщинистое и все-таки доброе. А на руке не хватало двух пальцев.

Сергей Эдуардович взял фуражку и пошел покупать билеты.

– Ему пальцы снарядом оторвало? – спросил я.

– Нет, – сказала мама. – Он не был на войне. Пальцы он отморозил.

– А-а!.. – протянул я с разочарованием.

– Дурачок, – сказала мама. – Этот человек перенес столько… Он много лет работал на Севере. В самых тяжелых местах. Один раз в тундре он спасал пострадавшего летчика. Летчик разбился при аварии. Сергей Эдуардович тоже был в этом самолете, но уцелел. Он тащил летчика трое суток на самодельных санях, обморозил ноги и руки… А когда добрался до стойбища, оказалось, что летчик умер. Это было самое страшное…

Я опустил голову. Сергей Эдуардович подошел, мельком взглянул на меня и спросил:

– Кажется, была проработка?

– Нет, – сказала мама. – Просто разговор. Не хочу, чтобы он вырос легкомысленным болтуном.

– Ничего, – заступился Сергей Эдуардович. – Легкомыслие проходит. Лишь бы не вы рос чиновником и трусом.

Ну вот, надо ж было ему это сказать! Снова стало скверно на душе.

Площадка с эстрадой построена была среди старых берез. Ее окружала деревянная высокая решетка. Мы прошли туда почти последними и с трудом отыскали свободные места. У самого прохода. Мама села рядом с веснушчатой девушкой, а я примостился на краешке скамейки. Веснушчатая девушка с удивлением посмотрела на меня и отвернулась. Наверно, подумала: «А этот пацаненок зачем сюда притащился?»

Тоже мне принцесса! Рыжая…

Сергей Эдуардович сел в стороне от нас. Посмотрел на маму и чуть кивнул. Даже не кивнул, а просто опустил глаза. Мол, все в порядке. Подумаешь, герой… Еще и переглядывается!

Было сумрачно и неуютно. Дуло по ногам. Ветер не ветер, а такой низовой сквознячок шелестел под скамейками, крутил бумажки в проходе. Я поежился, покачал ногами, чтобы прогнать озноб.

– Не егози, – сказала мама. – Лучше по смотри на музыкантов.

А чего там смотреть? Все одинаковые, в черных костюмах. Одни с обыкновенными скрипками, другие тоже со скрипками, только громадными – такими, что не поднимешь, приходится на пол ставить. А еще барабан. Да несколько трубачей сзади. Ну и что? Я эти инструменты уж сколько раз видел! В кино. Ими в картине «Веселые ребята» музыканты друг друга лупили. Под руководством Леонида Утесова. Но здесь, конечно, не дождешься такого веселья.