Читать книгу - "Дети и эти - Григорий Остер"

Жила одна совсем маленькая девочка. Очень бедная. Не в смысле несчастная, а в том смысле, что имущества у неё было немного. Только два кусочка. Кусочек торта и кусочек шоколадки. Да и те крохотные. Всего на один укус. И вот пришло время девочке ложиться спать. Почистила она зубы, стала думать, как разделить своё имущество между родными людьми: мамой, папой и бабушкой. Если дать маме кусочек торта, а папе кусочек шоколадки, тогда бабушка останется без ничего. Если разделить торт и шоколад между мамой и бабушкой — папа окажется ни с чем. А если между бабушкой и папой, что же достанется маме?

Думала девочка, думала, так ничего и не придумала. Позвала всех троих и сказала:

— Я скоро усну. Хотелось бы, конечно, ещё с вами побыть, но что поделаешь? Пора. Оставляю вам троим всё, что у меня есть. Как хотите, так между собой и делите.

Сказала так девочка, легла, закрыла глаза и уснула. А папа, мама и бабушка постояли возле её кроватки, повздыхали, вышли из спальни на цыпочках, сели за стол, налили себе чаю, стали смотреть на кусочек торта и кусочек шоколадки.

— Знаете что, — предложил папа, — давайте сделаем так: я возьму себе кусочек торта, а про всё остальное можете решать без меня. Я вам полностью доверяю.

— Спасибо за доверие! — говорит бабушка. — Только я где-то слышала: настоящие мужчины довольно равнодушны к сладкому. Предпочитают что-нибудь более мужественное. Например, крепкий солёный огурец. А всё сладкое, вкусное великодушно отдают слабым и беззащитным женщинам пожилого возраста. Бабушкам.

— При чём тут возраст, — не согласилась мама. — Молодые женщины ещё слабей и беззащитней, чем пожилые. У них жизненного опыта меньше, а вкусного хочется больше. Сладкое надо молодым женщинам уступать. Мамам.

— Ну, хорошо, — вздохнул папа, — уговорили. Решено. Беру себе кусочек шоколадки, а торт делите сами. Не буду вмешиваться.

— Так не пойдёт, — хором возмутились мама и бабушка. — Хитренький какой.

— Раз он такой хитренький, — сказала бабушке мама, — давай ему совсем ничего не дадим. Между собой разделим. Мне торт, тебе шоколад. А ему фигу с маком. Согласна?

— Про фигу с маком, — говорит бабушка, — я согласна. А про всё остальное — нет. Давай, наоборот. Мне — торт. Тебе — шоколад.

— Торт, — говорит мама, — я по-любому беру себе. Не хочешь шоколада — не надо. Я и его съем. А вы с папой можете между собой фигу с маком делить. Пополам.

— Между прочим, — привстал папа и расправил плечи, — мужчина во все времена считался главой семьи. Мог, в случае чего, и кулаком по столу стукнуть. Потребовать. Если ему, чёрт побери, вместо шоколада и торта половину фиги с маком дают.

— Не поминайте чёрта, — обиделась бабушка. — Особенно к ночи. Накликаете. Не дай бог, явится. Нам нечистая сила ни к чему. И про кулак тоже не надо. Кулаком по столу — это не довод в семейном споре. Кулаком не переубедишь

— Это мы ещё посмотрим! — вскричал папа и положил свой крупный кулак на стол. Рядом с маленькими кусочками торта и шоколадки.

Мама с бабушкой внимательно посмотрели на папин кулак.

— Ладно! — крикнула мама. — Тогда и сковородка, чёрт побери, тоже весомый довод.

И мама сняла с крючка, положила на стол тяжёлую сковородку на длинной ручке.

— А веник! — закричала бабушка. — Веник тоже из виду упускать нельзя. Веником тоже получить можно. Прямо, чёрт побери, по лбу.

Бабушка хотела положить на стол веник, но передумала. Уж очень он был пыльный.