Читать книгу - "Гимназия №13 - Евгения Пастернак"

Шептал он не из-за страха перед историком, а чтобы соседи не подслушали. Начнутся потом подколки, намеки… Он, конечно, быстро по голове настучит болтунам – только ведь их не всегда за руку поймаешь.

– Да нормальная вроде, – ответил Севка и собирался вернуться к своему царапанию, но Антоха его удержал.

– Ничего странного в ней не замечаешь?

Рогов понял, что так просто от него не отстанут, честно уставился на затылок Лёли. Та, словно почувствовав взгляд, обернулась, подмигнула и приложила палец к губам. После чего снова вернулась к истории.

– Нормальная девчонка, – убежденно сказал Севка. – Не зануда. Волк, мне чуть-чуть осталось, можно я допишу?

Антоха отпустил Рогова. Все равно толку от него… Волков задумался. Всех окружающих он привык раскладывать по категориям: «друзья», «враги» или «никто». Севка или Мишка были друзья. Изредка попадались враги. Остальных можно смело считать «никем». Но вот новенькая… Она явно не относилась к категории «никто». Но и другом или врагом Антоха тоже не решался ее признать. Это его и нервировало. Он просто обязан был понять, какой краской покрасить Лёлю: белой или черной…

Матвей Ильич стоял напротив Лёли и говорил только с ней. Она сидела неподвижно и впитывала каждое слово, как сухая земля воду. Антоха нахмурился. Ну да, нормальная девчонка. Помогла ему просто так… Непонятно, как у нее это вышло… Гипноз, наверное, какой-то. Потом Севку тоже, в общем, выручила, над его мудреной шуткой посмеялась.

И все равно. Что-то в ней не так. Слишком свободно новенькая себя с Антохой ведет. Остальные девчонки его побаиваются. Некоторые хорохорятся, даже вякают чуть что, как Машка, но боятся, это факт. Он это нутром чует.

Особенно после той драки с десятиклассником.

Один парнишка из параллельного пытался дразнить Севку. Что-то совсем неоригинальное, типа «Очкарик, в попе шарик!». Волков обидчика даже не бил, взял за ворот, слегка встряхнул и в глаза посмотрел. Он умел так посмотреть, чтобы у человека поджилки трястись начали. А потом оказалось, что у парнишки и старший брат такой же балбес. После школы подловил Антоху. «Сейчас, – говорит, – я тебя вежливости учить буду».

Антоха, может, и не стал бы лезть в бутылку. Жизнь научила его отступать перед тупой силой, сохраняя достоинство. Но на сей раз ситуация была особая: десятиклассник отловил его на глазах у всего класса. Если бы Антоха сейчас поджал хвост, то все, конец репутации. Поэтому он стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони, и попер на бугая. Молча, без обычных «видали мы таких!», «да у меня брат десантура!». Просто шел и зверел. В драке это главное. Не техника удара, даже не сила – а вот такое озверение.

Нужно было успеть завести себя очень быстро, чтобы ударить первым. Потом такого шанса могло и не представиться. Но ударить Антоха не успел. Десятиклассник отчего-то быстро стушевался и отступил со словами: «Псих, что ли?». Волков сначала даже не понял, в чем дело, только разозлился, что нужно делать лишний шаг. Еще один. И еще. А потом стоял и удивленно смотрел на быстро удаляющуюся спину. Чтобы выплеснуть накопленную злость, пришлось с рычанием пробежать круг почета под восхищенное улюлюканье одноклассников. Пробежка не помогла, Антоха бросился на дуб и минут пять царапал и бил его – только тогда отпустило…

…Перед глазами что-то щелкнуло. Антоха вздрогнул и очнулся. Со второй парты ему весело улыбалась Лёля, над которой растерянно нависал историк.

– Гэта вы навошта? – спросил он.

– Выбачайце! – как ни в чем не бывало ответила Лёля. – Гэта так… Так вы пра калаварот нешта тлумачыли![1]

– Калаварот, – Матвей Ильич часто заморгал. – Гэта, вы бачыце, такая рэч[2]…

После уроков все снова бросились смотреть на битву с дубом. Собственно, смотреть было уже не на что: рабочие бесследно исчезли, сняв ограждение, только школьный сторож Василий Васильевич задумчиво разглядывал ветку, на которой виднелись неуверенные следы пилы.

Вид у него был такой важный, что никто из учеников не осмелился узнать подробности: придут рабочие еще или нет. Но он сам вдруг сказал, обращаясь непонятно к кому:

– Не свалят они дуб. Заколдованный он.

Вечером на крыльце гимназии на традиционной сходке было многолюдно. В основном тут тусовались старшеклассники, а мелочь вроде семиклашек приходила из принципа, просто потому что их оттуда со всех сторон прогоняли. Их гнали старшие:

– Эй, мелюзга, вам уже спать пора…

Их гнали учителя:

– Чтоб вас больше на этих шабашах не видели!

Их не пускали родители:

– Я тебе во сколько дома быть сказала, а?!

Но именно поэтому наглым семиклассникам сходка была как медом намазана. И даже если вечером они собирались где-то в другом месте, то постепенно дрейфовали в сторону школы, как будто кто-то ворожил по вечерам на школьном крыльце.

Каких только сплетен тут не рассказывали!

Каких только планов не строили!

Какие гениальные прожекты разрабатывались в мельчайших подробностях!

Какие страшные способы отомстить и наказать!

Или, наоборот, спасти и наградить…

Короче, придешь на сходку – и через пять минут ты уже полностью в курсе последних школьных событий.

– Слышали, Ирочку застукали вчера в кино с десятиклассником. Говорят, она чуть под стул не залезла от ужаса…

Красавица Ирочка, педагог-организатор, была известна тем, что по ней сохли почти все старшеклассники школы. Собственно, она была буквально на пару лет старше них, и мучительно краснела каждый раз, когда ее пытались пригласить на свидание. Но где она – типа учитель, а где они – еще школьники…

Сплетню пересказывали и перемалывали, она обрастала все новыми подробностями, девочки шипели ядом в сторону Ирочки, мальчики злобно завидовали ее кавалеру.

Перемыв все косточки бедной Ире, переключились на математичку Полину Андреевну, которая «вконец озверела» и «сегодня совсем с цепи сорвалась». Устроила в девятых классах такой блиц-опрос, что даже отличники выходили из кабинета с испариной на лбу и дрожью в коленках. Бедные троечники погибали смертью храбрых еще до окончания урока.

Потом разговор почему-то переместился на дуб. Обсудили, что с ним пытались сделать горе-лесорубы и что они при этом говорили. Пришли к выводу, что дуб вроде как и не мешает, только из-за него во внутреннем дворике гимназии всегда тень и ни во что не поиграешь. Редкий воланчик долетал до середины дуба и возвращался назад, редкому мячу удавалось не застрять в ветвях.

А каждую осень дуб представлял собой развеселое зрелище. Листва опадала, покрыв ровным толстым ковром весь двор, зато становилось видно, что на ветках висят: самолетики, ленточки, чьи-то штаны, чьи-то кеды, тетрадки… Очистка дуба была важной частью традиционного осеннего субботника – и шикарным развлечением.