Читать книгу - "Лето лихой троицы - Владимир Аверин"

— Постойте. Слушайте прикол, — остановил их Пузырь. — Наши космонавты из космоса связались с Землей и спрашивают: "Узбекская орбитальная станция просит спутниковую тарелку на пару часиков. Дать?" — "Не давай! — говорят с Земли. — Они в ней плов варить будут!" — Пошутив, Пузырь, как всегда, заливисто засмеялся над своей шуткой и покатывался со смеху секунд двадцать.

— Интересно, какой дурак выпустил тебя из изолятора? — недовольно произнес Вадик, потирая ушибленное плечо. — Тебя еще лечить и лечить.

— Врачиха сказала, что я практически здоров и совсем не заразен. Она дала мне быстрорастворимую таблетку, ну, эту… как ее… "Упса". Я выпил, поспал, и у меня упала температура. Кстати, насчет "Упсы". После того как я заболел, от меня ушла жена, отвернулись родители и друзья. Но я стал принимать таблетки "Упса" — и ко мне вернулись все: Элвис Пресли, покемоны, телепузики… — Пузырь вдохнул побольше воздуха, чтобы снова залиться здоровым животным смехом, но Дина опередила его.

— Ты отдал кассету Марку Шипучину? — без обиняков спросила она.

Пузырь выпустил воздух и сказал так, словно ничего особенного не произошло:

— Журналисту-то? А как же, конечно, отдал. А что?

— Ничего. Поздравляю тебя, — блеснула глазами Дина. — Ты отдал ему единственную копию. Теперь у него две кассеты, а у нас — ни одной.

— Но вы же сами просили, чтобы я отдал ему пленку, — насторожился Пузырь.

— Мы просили? — удивилась Дина. — Когда? Кто тебе сказал?

— Журналист. А что случилось? Объясните, что произошло? Я не въезжаю, — помотал головой Витя.

Дина и Вадик, перебивая друг друга, рассказали о том, что случилось в городе после экскурсии.

— Да… Ну и дела, — только и смог вымолвить Пузырь, внимательно выслушав приятелей.

— И это все? Больше ты нам ничего не хочешь рассказать? — спросил Вадик. — Объясни, с какого перепугу ты отдал ему кассету?

— Ну, с какого, с какого… Ни с какого… Просто он, типа, попросил… Говорил, что вы сказали… Приехал на "Мерседесе". "Мерседес" красный, красивый, как пожарная машина… Ну, думаю, крутой журналюга… Такой, думаю, прославит… Короче, отдал я, типа, пленку… Ну, и вот… — начал Пузырь довольно бессвязно и туманно, но вскоре понял, что в таком духе продолжать нельзя. Надо высказываться конкретней. Глупость и жадность — это глупость и жадность, иначе их и не назовешь. — В общем, он предложил мне деньги за интервью, — с трудом признался Пузырь.

— За чье интервью? — удивилась Дина.

— За мое, за чье ж еще. Приехал он сюда, представился кому-то из начальства, показал удостоверение и сказал, что хочет написать статью о нашем лагере, ну, про то, как дети приезжают аж из самой Москвы, чтобы отдохнуть в дельте Волги. Короче, решил прославить Астраханский край.

— Ну, это-то понятно. Дальше, дальше что? — поторопил его Вадик.

— А что дальше? Ничего особенного, — пожал плечами Пузырь. — Поинтересовался у вожатых и у ребят, как тут, в лагере, развлекаются подростки. Узнал про "Робинзонаду" и сразу захотел взять у меня интервью. Вернее, не конкретно у меня, а у ребят, которые сегодня утром были на реке. Ну а так как ты, Вадик, смотался на экскурсию, пришлось мне отдуваться за двоих.

— И ты ему поверил?

— А почему я должен был ему не верить? Он сказал, что вы заходили к нему в редакцию, рассказали про браконьеров и отдали кассету. Но копия видеозаписи оказалась бракованная, поэтому вы разрешили Шипучину взять у меня оригинал. Я открыл видеокамеру — кассета на месте. Ну, думаю, если оригинал на месте, значит, Марк смотрел копию. Главное, я ведь про копию ничего не знал. Ведь вы ее переписали, когда я был в изоляторе. Решил, раз ему такие подробности известны, раз он знает и про браконьерскую охоту, и про копию, значит, вы ему доверяете и действительно разрешили взять видеозапись. Ну, я и отдал.

— А может, ты отдал ее, потому что он тебе заплатил? — спросил Вадик с сарказмом.

— Вообще-то, деньги он заплатил за интервью. Ведь я работал, ну, в смысле, думал, формулировал, говорил. Умственная работа, Вадик, тоже работа, впрочем, ты этого не поймешь никогда.

— А что потом? Говори, говори, я ведь вижу, ты что-то скрываешь. По твоему толстому лицу вижу. Признавайся до конца, сбрось камень с души, легче будет.

Несколько секунд Пузырь не мог решиться, но потом все-таки признался:

— Все бы ничего… Только я, когда от него деньги получил, сразу решил, что он свой в доску… Ну, поверил журналюге полностью, понимаете?

— Да мы все понимаем. Ты дело говори.

— Короче… Сам не знаю, как это получилось… В общем, я рассказал ему про Олжуса. Про то, что у калмыка хранится фотопленка с кадрами дикой охоты.

Дина и Вадик переглянулись и по глазам друг друга поняли, что думают об одном и том же — все, что они сегодня сделали, было напрасно.

— Адрес калмыка назвал? — спросил Вадик.

Пузырь виновато кивнул.

— Кто тебя за язык тянул, чучело?! — заорал Ситников.

— Только не ссорьтесь, мальчики, — попросила Дина и сказала Вадику: — Витька не виноват. Если бы он сам не рассказал про Олжуса, то Шипучин все равно бы выведал это у него. Ведь Бирюк видел, что вы снимаете видеокамерой и фотоаппаратом, значит, он и Шипучину сказал, что, кроме видеокассеты, есть еще фотопленка с компроматом. Раньше или позже, Марк все равно узнал бы это от Витьки, ведь он ему поверил.

Пузырь с благодарностью посмотрел на Дину, осмелел и прикрикнул на Вадика:

— Не наезжай на меня! Ты что, забыл, что Олжус отдаст кассету только в обмен на другую фотопленку? На ту, где он вытаскивает рыбу из сети. Эта кассета находится у тебя, так чего ж ты бесишься!

— Если он тебя, умника, загрузил по полной программе, вокруг пальца обвел, как первоклашку, то Олжусу и подавно лапши на уши навешает.

— Что ты ко мне привязался?! — потеряв терпение, возмутился Пузырь. — Приспичило подставить Бирюка — залезь в холодильник и сфотографируй браконьерскую рыбу!

— Не "подставить", а наказать, — поправила Пузыря Дина. — Подставляют невиновных, а Бирюк — преступник. Он — убийца, он убил…

— Подожди, подожди, Дина, — остановил ее Вадик и обратился к Пузырю: — Я не понял, про какой холодильник ты говоришь?

— Это не я говорю. Это я с твоих слов узнал, что Геннадий Бирюк руководит хладокомбинатом и там у него полно левой рыбы. Хладокомбинат — это огромный холодильник, "левая" — значит браконьерская. Вот я и предлагаю сфотографировать эту рыбу в его холодильнике, это будет покруче фотографий дикой охоты. Раскинь мозгами, ну, что ему будет за убийство сайгака? Штраф, и только. Ну, опубликуют фотографии в газете, ну, проиграет его брат выборы. Да и черт с ними, с выборами, в конце концов, не так это страшно. А за скупку, хранение, переработку и продажу браконьерской рыбы он штрафом не отделается. Это серьезное экономическое преступление, тут тюрьмой пахнет.