Читать книгу - "Школьная королева - Элизабет Мид-Смит"

– Признаюсь, милая, что думала это.

– Но не думаете теперь?

– Да, не думаю, – сказала учительница. – Теперь мне кажется, что обстоятельства сложились ужасающим образом против тебя. Но свет воссияет, и мы узнаем, кто совершил этот проступок. Видишь, дитя мое, вот главные доказательства против тебя: ты отреклась, что писала письмо; ты сама предложила телеграфировать твоему двоюродному брату, получил ли он письмо; он телеграфировал, что получил.

– Но неужели вы думаете, – горячилась Китти, – что я стала бы просить миссис Шервуд осведомиться у Джека о письме, которое я не написала ему? Одно то, что я просила телеграфировать Джеку, должно было убедить, что я невиновна.

– Конечно, мы могли бы взглянуть и так, – сказала мисс Хонебен, – но, к несчастью, Китти, есть другая сторона дела.

– Какая? – Китти слегка вздрогнула, выражение тревоги появилось на ее лице, она пристально взглянула на учительницу. – Какая? – повторила она.

– Вот какая, мое милое дитя. В уме у нас промелькнула мысль о печальной возможности – мне очень грустно говорить тебе это: ты могла думать, что твой двоюродный брат Джек возьмет твою сторону и защитит тебя, отрекшись, что получил письмо от тебя.

– Понимаю, – ответила Китти. Гордость звучала в ее голосе. Она встала. – Вы плохо знаете Джека, – произнесла она после короткого молчания.

– Но я скажу тебе прямо и откровенно, что переменила свое мнение насчет тебя, Китти, – улыбнулась мисс Хонебен. – Я верю, что ты невиновна.

Китти протянула руку.

– Благодарю вас. Мне очень хотелось бы знать, что со мной сделают. Некоторое время назад я послала горничную к миссис Шервуд спросить, можно ли написать письмо домой, как всегда; миссис Шервуд ответила, чтобы я не писала. Это было мне очень больно. Что сделают со мной, мисс Хонебен? Надеюсь, что вспомнят: я ирландка и я очень решительна; я сильно чувствую справедливость и несправедливость; у меня вспыльчивый характер, и я могу дойти до отчаяния. Вы не должны обращаться со мной, как с пленницей, со мной, О’Донован из «Пик»! Мой отец – О’Донован из «Пик»! Я могу терпеть, но не очень много. Пусть не обращаются со мной слишком грубо, потому что тогда я…

– Что ты сделаешь тогда, Китти?

– Мне не хочется говорить вам – боюсь, что я больше не буду послушной. Этого греха я не совершала, но могу сделать что-нибудь другое. О’Донованы известны своим нравом: они все огонь и вихрь. Они из народа, который никого не боится. Когда-то мои предки были королями, благородными и смелыми; их кровь во мне, и я многое могу.

– Бедное дитя мое, ты говоришь, как безумная. Уже поздно, не лучше ли тебе пойти в свою комнату и лечь спать?

– Нет, не хочу. Елизавета сказала, что еще придет ко мне сегодня. Она скажет мне, что решили.

– У тебя очень усталый вид, Китти. Я сейчас пошлю ее к тебе.

Мисс Хонебен вышла из комнаты и встретила Елизавету, которая только что окончила разговор с Мэри Дов. Она казалась совершенно измученной.

– Боже мой! Мисс Хонебен, – сказала она, – неужели не кончатся несчастья этого дня?

– У меня есть приятная новость для тебя, Елизавета, – ответила учительница.

– Приятная! Разве сегодня может быть что-нибудь приятное? Что же такое, дорогая? Скажите мне поскорее.

– Вот что, милая Елизавета… Я согласилась с твоей точкой зрения. Верю, хотя вовсе ничего не понимаю, но верю, что Китти О’Донован невиновна.

– Ну, я рада, что вы пришли к этому заключению. Значит, вы будете на нашей стороне, что бы ни случилось.

– Я сидела с бедной девочкой, – сообщила мисс Хонебен. – Она говорила так кротко и вместе с тем так страстно, что совершенно покорила мое сердце; никакая девочка, будь она виноватой, не могла бы сказать того, что было сказано ею. Несмотря на все страшные улики, я вполне верю в ее невиновность.

– Тогда вы, конечно, верите, что тут есть какой-то обман? – спросила Елизавета.

– Вот это самое ужасное, моя милая. Но откуда он?

– Ну, я напала на один след и собираюсь пойти по нему, – загадочно ответила Елизавета. – Не знаю, виновата ли она сама или нет, но спасти Китти О’Донован может…

– Кто? Кто, дорогая?

– Мэри Дов.

– Да что ты, милая Елизавета! Наша маленькая Мэри Дов? Ведь она никогда не бывает с Китти, не имеет никакого отношения ни к ней, ни к ее жизни.

– А между тем в ее руках спасение Китти. Она не хочет открывать тайны; без сомнения, ее подкупили, чтобы она молчала. Я знаю это.

– Елизавета! Ты еще более ухудшаешь положение вещей.

– Так нужно, чтобы оправдать Китти, – твердо произнесла Елизавета.

– Значит, ты решила биться до конца? – заметила мисс Хонебен.

– Да. А также Клотильда Фокстил и, я думаю, многие из девочек в школе – до того времени, когда нам придется развенчать Китти.

– Девочка очень волнуется, желая видеть тебя, Елизавета. У нее такой измученный вид. Ей нужно лечь в постель и уснуть. Не можешь ли ты сейчас же пойти к ней, дорогая. Будь как можно веселее и заставь ее уснуть.

– Пойду к ней, – кивнула Елизавета. – Бедняжка! Я уже давно оставила ее одну.

Елизавета поспешно пошла в свою гостиную. Китти сидела у стола, уткнувшись лицом в ладони. Рыдания сотрясали ее маленькое тело. Елизавета подошла к ней, обняла, прижала ее к себе и дала ей выплакаться.

Спустя некоторое время девочка перестала плакать и тихо произнесла:

– Как ты добра, как ласкова! Я очень люблю тебя, Бетти.

– Это хорошо, милая.

– Бетти, я никогда прежде не испытывала этого чувства: я боюсь – первый раз в жизни. Становится темно. Ночью я буду бояться темноты.

– О, нет. Чего тебе бояться? Бог так же близок к тебе во тьме, как при свете.

– Я знаю, но Он, должно быть, разгневался на меня.

– Почему, милочка?

– Если бы Бог не гневался на меня, Он не допустил бы, чтобы со мной случилась такая ужасная вещь.

– Он желает испытать, тебя, Китти. Ты не виновата, я верю в твою невинность; верят и Клотильда, и мисс Хонебен. Думаю, ты убедишься, что почти все твои фрейлины и статс-дамы верят в тебя; а что касается остальных девочек, ты должна привлечь их на свою сторону. Девочке, которая ни в чем не виновата, нечего бояться.

– Ты придала мне сил, – сказала Китти. – Теперь я не так боюсь.

– Ложись спать, Китти.

– Прежде чем я лягу, расскажи, пожалуйста, что будет завтра.

– Расскажу, Китти. Я говорила с миссис Шервуд. Она сказала, что предоставляет все нам и просит, чтобы мы не спрашивали ее советов. Она говорит, что это наше дело и никто не может вмешиваться в него. Поэтому мы решили последовать правилам старой рукописной книги.