Читать книгу - "Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака - Адам Гидвиц"

Потом поглядела на Мармелюка.

Мы молча ожидали ее приговора. Наконец она провозгласила:

– Никогда в жизни ничего не пробовала столь омерзительного!

Хэй подавился, Мармелюк выкатил глаза.

– Думаю, мне понравилось, – добавила она.

Сердитая гримаса Мармелюка преобразилась в усмешку.

Якоб взял кусочек хлеба и неохотно потянулся к сыру, тогда как Жанна затолкала в рот последний кусочек своей намазанной эпуасом горбушки. Жуя, она сказала:

– А знаете, на что он в самом деле похож?

Рука Якоба замерла над сыром.

– На что? – спросил он.

– По вкусу он точь-в-точь как жизнь.

– Что?

– Гниль, и солнце, и неизвестность, и изобилие, и дорога, и слишком, слишком крепкая.

Якоб переводил взгляд с Жанны на вязкий сыр и обратно.

Наконец он сказал:

– Я сполна попробовал жизни в эти три дня. Лучше я буду держаться хлеба.

Мармелюк глядел через стол на Жанну. Когда он отвернулся, он заметил, что я его разглядываю. Он сказал:

– В этой девчушке что-то есть.

И знаете что? Он был прав.

На следующее утро шестеро рыцарей и двое детей сбились в кружок на краю леса лорда Бертульфа. Я был там тоже – поскольку именно здесь дети вознамерились противостоять дракону или же, что более вероятно, погибнуть, пытаясь ему противостоять. Не мог же я упустить такое событие за все блага христианского мира. Это была бы замечательная глава в моей хронике.

Сир Балдвин повернулся к своему вожаку, сиру Фабиану, и проговорил:

– Так что мы намерены делать?

Фабиан пожал костлявыми плечами:

– Это представление девчонки, не мое. Наше дело следить, чтобы дети не сбежали. Хотя мне хотелось бы знать, как она собирается сразиться с этим драконом.

Так что мы все обернулись к Жанне.

Но она только сказала:

– Якоб победит.

– Почему ты все время твердишь об этом? – воскликнул Якоб.

Она застенчиво улыбнулась.

– Помнишь, я говорила, что эта земля нездорова?

– Тут ты ошибаешься, крестьяночка, – фыркнул Фабиан.

– Нет! – отозвалась Жанна. – Тут есть болезнь. И она в драконе.

Якоб нахмурил брови, темные кудри упали ему на глаза.

Жанна обернулась ко мне:

– Ты говорил, что эти ветры – новая дьявольская способность, или что-то в этом роде?

– Истинно так.

Мармелюк вмешался:

– Кстати, Балдвин всегда обладал способностью испускать убийственные ветры!

Все расхохотались, кроме Балдвина, который сказал:

– Долго же ты ждал, пока представится возможность вставить в разговор эту шутку!

– Ну не мог же я сказать ее при лорде и леди, верно?

Балдвин швырнул в Мармелюка жменей земли. Все расхохотались еще пуще. Жанна наблюдала за ними и, к моему удивлению, тоже усмехалась.

Но Якоб уставился под ноги, сжав губы. Рыцари угомонились. Они наблюдали за ним, частью с сомнением, частью гадая, обладает ли еврейский мальчик такими удивительными способностями, как его подруга. Наконец он сказал:

– Я не могу помочь, пока не увижу.

Фабиан проворчал:

– Ну так все просто. Мы нападаем на дракона, вынуждая его, хм, громко пукнуть. – Он заколебался, потом глянул на Жанну: – Верно?

Крестьянская девчушка с трудом сдержала улыбку. Фабиан спрашивал у нее? Но она лишь сказала:

– Да.

Фабиан начал расставлять людей. Он отправил Балдвина и Хэя раздобыть приманку для дракона. Потом они с Жоржем и Робером пошли искать дерево, в кроне которого можно укрыться. Якоб отправился куда-то сам по себе, на поиски чего-то, не знаю чего. Мармелюк следил за ним. Я остался с Жанной.

Дерево нашли, Якоб вернулся. Балдвин и Хэй тоже вернулись – со старой хромой овцой, по-моему, уже полумертвой.

Мы намеревались испугать чудовище, поскольку именно тогда оно выпускало свои дьявольские ветры. Так что пока остальные будут карабкаться на дерево, двое рыцарей должны будут укрыться неподалеку от овцы и, когда дракон приползет, выпрыгнуть и напугать его. Это было самое опасное из всех заданий. И поскольку дракон предпочитал бежать, паля своим смертоносным оружием по тылам, было решено, что рыцари выпрыгнут из укрытия, напугают его, а потом вновь скоренько спрячутся обратно. Тогда они уцелеют. Вероятно.

Как вы понимаете, никому особо не хотелось браться за это задание. Так что Фабиан взял шесть длинных засохших травинок, уравнял их, обрубив мечом, а потом две укоротил еще больше. Затем зажал все травинки в кулаке так, что короткие на вид ничем не отличались от длинных. Рыцари стали тянуть, и Мармелюк и Хэй вытянули короткие соломинки.

– Братья! – воскликнул сир Фабиан.

Остальные рыцари вздохнули с явным облегчением. Но Жанна ухватила Мармелюка за рукав, и он склонился к ней. Она прошептала:

– Будь осторожен!

Все рыцари смотрели на них, но Мармелюку было все равно. Он сказал:

– Постараюсь. Спасибо.

И пошел следом за своим братом в густые заросли папоротника и дрока. Мы же все залезли на выбранное дерево, оседлав большие сырые ветки. Под нами старая овца с клочковатой, в репьях, шерстью щипала дикую траву.

День был серым, но не холодным. Время шло.

И тут Якоб указал на небо. Я поглядел, куда он тычет пальцем, там, над нашими головами, кружили вспугнутые птицы. Вороны и коршуны. Кружили. Кружили над нашими головами.

Волосы у меня на загривке встали дыбом. Я прошептал:

– Кажется, дракон близко!

Фабиан, оседлавший ветку и прислонившийся спиной к стволу, сунул в рот два пальца и издал длинный низкий свист. Миг спустя из-за деревьев донесся ответный свист.

Я видел, как Жанна ерзает на ветке, пытаясь найти вид получше на поляну и старую скотинку. Она оперлась о мокрую кору и приподняла ногу над веткой – и потеряла равновесие. Я видел ее, словно время вдруг застыло: нога в воздухе, тело скользит вниз, лицо искажено удивлением… И вот она уже летит с дерева.

Якоб закричал. Она обрушилась на землю с глухим ударом. К счастью, земля оказалась мягкой, поскольку день был сырым.

– Кто-нибудь, заберите ее оттуда! – вскричал я. – Пока она не…

Но было уже слишком поздно. Из-за деревьев, что росли поблизости, появился дракон.

* * *

Он оказался больше, чем я помнил. Тело словно собрано из лоскутов черной блестящей кожи, как у тюленя, и зеленых и лазурных чешуек, как у змеи. Ноги торчат из брюха под прямым углом. Глаза бледно-желтые. А губы заворачиваются, обнажая зубы, длинные, как разделочные ножи.