Читать книгу - "Стальной волосок - Владислав Крапивин"

— Гри-ша, — разъяснил ей Томаш и старательно показал на него, а потом на стоящий в бухте бриг. Девочка понятливо закивала. И вдруг засмеялась, сунула Грише в руки свернутые газеты. Быстро заговорила, показывая то на мальчишек, то себе за спину. И Грише показалось, будто он знает, про что девочка говорит: не отдавай, мол, бумагу этим бестолковым людям, пока я не приду снова…

Гриша смеялся в ответ. Он держал газеты перед собой, в опущенных руках, и чувствовал себя теперь уверенней.

Девочка повернулась, побежала за камень, все смотрели ей вслед. Почти сразу она выскочила из-за камня, уже без одежды, как золотистая рыбка. Мелькнула, прыгнула головой в гребешки, замахала тонкими руками.

Малыш запрыгал, закричал — подожди, мол, я тоже хочу, я не наплавался! — и бросился за ней.

Жоао покачал головой (вот неугомонные!) и протянул к газетам руку. Гриша, конечно, отдал. Мальчишки круглым окатышем придавили сложенные листы к песку. Кроме одной газеты. Ее они развернули на плоском камне. Бумага была желтая, с латинскими буквами разной величины, хрупкая от старости. Ребята стали зачем-то разрывать ее на прямоугольники, а она рвалась не там, где надо, непослушно…

— Подождите! — крикнул Гриша. Сбегал к своим брошенным штанам, вернулся с ними к камню. Нашарил в кармане складной самодельный ножичек с жестяной ручкой (подарок матроса дяди Арсентия). Сунул штаны под мышку, а ножичек раскрыл. И — вот, смотрите: надо не рвать, а складывать и потом резать по сгибу.

Это дело сразу одобрили, Жоао попросил ножик и начал аккуратно резать газету на прямоугольники…

Гриша будто между делом (мол, не бросать же их снова) натянул штаны и теперь чувствовал себя совсем великолепно. С интересом следил за ребятами. Он был уверен, что из кусков бумаги ребята станут мастерить кораблики. Может, и ему дадут листик, он умеет…

Но оказалось — не кораблики. Жоао и Томаш разом сделали бумажные стрелы. Ну, простые такие — с острыми носами и узкими крыльями, которые расширяются к хвосту. Разом махнули руками. Стрелы взметнулись, ветерок понес их над песком и камнями в сторону поселка. Ребята догнали, принесли их слегка горделиво — полет и в самом деле был неплох. Младший (ростом с Агейку) мальчик тоже смастерил стрелу. Тоже пустил. Ему не повезло. Стрела взлетела невысоко и почти сразу уткнулась в черные крупные песчинки. Мальчик виновато оглянулся на Гришу.

— Подожди-ка… — сказал Гриша. — Иди сюда…

Тот понял и подошел. Гриша сел на корточки перед камнем с бумагой. Согнул один листок по диагонали, потом еще — андреевским крестом. Сложил в треугольник. Торчащую из-под него полоску отогнул и отрезал ножиком, который оставил на камне Жоао.

Ребята, одинаково приоткрыв рты, наблюдали за Гришей.

Он из двух острых угольников на листе привычно сложил «клюв». Потом вставил пригодившуюся для «хвоста» полоску под газетную головку с клювом, согнул ее по всей длине, расправил острые крылышки…

В Турени таких птичек называли «ласточки». Они были довольно капризны. Некоторые охотно взмывали в высоту и подолгу ходили кругами над заборами, над уличным бурьяном и лопухами, над берегом лога. А другие, только успев подняться, клевали воздух и, кувыркаясь, падали в траву. Это зависело от того, кто как умел их делать… Гриша умел. И надеялся, что умение это не потерял в долгой дороге. То есть не потеряли его пальцы. Они, будто сами по себе, гнули и складывали сухой бумажный лист.

Гриша взял птичку большим и указательным пальцами. Теперь для удачи надо было прошептать считалку-заклиналку. Гриша прошептал:

Раз-два-три-четыре-пять,

Надо в небо улетать.

Подымися в высоту,

Мчися целую версту… —

и толкнул пташку навстречу ветерку.

Ласточка (хотя и не из русской бумаги) туренскую заклиналку поняла. Пошла, пошла вверх, а затем саженях в трех над камнями и черным песком, описала широкий и плавный круг. И еще один. И еще… И наконец легко опустилась к ногам Томаша.

Тот вполголоса сказал что-то по-своему (то ли «аваха», то ли «виваха»), осторожно-осторожно поднял ласточку, покачал на ладони. Глянул на Гришу блестящими глазами — благодарно и вопросительно.

Гриша понял:

— Сейчас покажу…

На камне он развернул птичку и медленно сложил опять. Затем из другого куска газеты сложил еще одну — учитесь, мол, как надо. И мальчишки из поселка Понта Дельгада начали старательно учиться у мальчишки из Турени. Складывали и рвали бумагу, расправляли острые крылышки, поглядывали через плечо на Гришу: правильно? Он кивал: молодцы…

Они и правда оказались молодцы! Сделали все точно, и у каждого ласточка совершила над берегом долгие круговые полеты. А лучше всех — у младшего. Правда, подхваченная ветерком, его птичка улетела от берега и села на торчащий из воды камень. И мальчонка прямо в штанах кинулся в мелкие волны и вынес на сушу свое сокровище. Они все трое, кстати, пока мастерили ласточек, успели натянуть штаны — возможно, из уважения к иностранцам. Не только к Грише, но и к гардемарину Невзорову. Митя некоторое время назад появился поблизости и стоял в нескольких шагах, ни во что не вмешиваясь. С этаким взрослым снисходительным видом. Гриша покосился и отвернулся, чтобы показать ребятам: этот парень здесь просто так, случайно, а вовсе не караулит его, Гришу…

Все еще несколько раз запустили ласточек. И все полеты были удачны. Все мальчишки (и Гриша) прыгали и вопили. Азорские ребята — что-то вроде «вива!», а Гриша — «ура!».

Из-за дальнего камня показались малыш и девочка. Она — в безрукавке и юбке, а он — голый и блестящий. Наверно, оттуда, из воды, они видели, как летали бумажные птахи. И теперь смотрели на них с понятным восхищением и ожиданием: «Мы тоже хотим таких…»

Гриша сразу отдал свою ласточку девочке. А для малыша тут же, за полминуты, смастерил новую. Тот запрыгал от счастья…

И снова кружились над берегом газетные ласточки. А у девочки блестели карие глаза, и она то и дело поглядывала на Гришу… А выше бумажных птичек, над берегом и бухтой, проносились иногда живые острокрылые птицы — небольшие, серые, быстрые.

— Азоритош… — с быстрой улыбкой сказала девочка, когда снова на миг оказалась рядом с Гришей (от нее пахло солью и водорослями — от волос, которые были мокрые и отяжелевшие; она мотнула головой, и кончики волос задели Гришу по голому плечу).

Гриша догадался, что этим словом здешние рябята называют маленьких ястребов, которые водятся на островах. Вообще-то ястреб по-португальски — «азор». Отсюда и название островов — «Азорские» (доктор недавно рассказывал об этом)… Интересно, девочка так про настоящих птиц сказала или про «ласточек»?… Ай, да не все ли равно! Сказала, улыбнулась — и хорошо. Вообще, здесь хорошо! Всё!..

— Жоао! — окликнул Гриша.

Жоао подбежал — с ласточкой в пальцах, с искрами в глазах. Гриша аккуратно ткнул его пальцем в грудь:

— Жоао… — Потом ткнул себя: — Гри-ша… — Затем показал на Томаша: — То-маш… — И поочередно вытягивая палец к остальным, спросил: — А он? А он? А… она?