Читать книгу - "На воре шапка горит - Александр Преображенский"

— Я думала, будет страшно, — призналась Тоша. — И еще думала, что неуютно. Когда папа твой нам это сообщил, что мы прямо здесь ляжем, испугалась. Еще и какие — то воры. Что за воры, Попов? У вас тут по ночам, что ли, воруют?

— Один раз украли, и то неизвестно кто, — недовольно проворчал Митя. — Скорее всего свои же, из Дубков.

— Ты же у нас детектив, — тут же поддела Ангелевская, — вот бы и раскрыл преступление. Ну не может она без подколок.

— Сама такая, — огрызнулся Митя. — Если я Шерлок Холмс, то ты доктор Ватсон.

— Я Ватсон?

— Ты Ватсон.

— Это ты Ватсон, а я Шерлок Холмс.

— Ладно, а Бэн тогда кто?

— Бэн?.. — Тоша задумалась. — А, знаю, он сэр Чарльз Баскервиль, которого Михалков играл.

— Спасибо, — со вздохом отозвался Бэн. — Я думал, будет хуже. Беримором каким — нибудь назовет.

Митя сознательно уводил разговор в сторону шуточных препирательств. Острый и проницательный ум Антонины Ангелевской обладал способностью цепляться за любые, невидные иным зацепочки и мог вытащить на поверхность все, о чем старались умолчать собеседники. Митя знал это не понаслышке. Это вместе с Тошей они распутывали весной настоящую детективную историю, в которой Бэн и вправду пострадал не меньше сэра Чарльза Баскервиля.

— А что украли — то? У вас украли?

Вот ведь, Ангелевская! Митя волчком провернулся на скрипучей раскладушке.

— Ничего у нас не украли.

— А у кого?

— У других. Все, я буду спать, устал.

На минуту наступило молчание, но не спокойное, располагающее ко сну, а озадаченное, недоуменное. И Митя сам это чувствовал, поэтому напряженно ждал новых Тошиных атак. Ангелевская просто так не отступится. Неожиданно заговорил Бэн.

— По — моему, он темнит. А, Тош? Ты как думаешь? Темнит Попандопуло?

— Темнит, в натуре.

— И так темно, куда ж темнить — то, просто спать пора, — пытался еще увильнуть от объяснения Митя.

— А я тебе спать не дам, — заявил Беньяминов. — Я тебе в темноте темную сделаю, если ты сейчас не расколешься. Давай колись, чудило, кого тут ограбили. Ты, что ли, кого — нибудь выпотрошил?

— Нет, — вздохнул Митя, — но на меня тоже думают.

— Я же знала, я же чувствовала! — тут же взорвалась Ангелевская, не скрывая удовлетворения от правильности своей догадки. — Еще в Москве. Ну не может такого быть, чтобы он просто так забыл позвонить. А уж когда на берегу без штанов его увидела, сразу ясно стало — что что — то не так. Что — то случилось.

— Она права? — спросил Бэн.

— Права, — буркнул Митя.

— Тогда рассказывай.

Что делать, в который уже раз Митя все рассказал. Ну, не совсем все. Про Алену он опять умолчал, и как ее провожал, и как в окошко заглядывал. Это все его личное.

После рассказа, как и ожидал Митя, последовали расспросы. Старались оба — и Бэн, и Тоша. Выдохлись, когда небо уже посветлело, а уснули при первой птице.

Утро нового дня началось для Мити с подарков. Ни одним из них он не мог воспользоваться сразу. Родители подарили классную вещь — роликовые коньки, но в Дубках и в округе такой асфальт, что лучше уж их поберечь до Москвы, так решил сам Митя. Тоша с Бэном притащили CD — диск любимой Митиной рок — группы и новые версии двух компьютерных игр. Только компьютер тоже в Москве. Но все равно приятно. Новорожденный даже завтракал, сложив подарки рядом с собой на видном месте, нет — нет да и посматривая на них. А к половине одиннадцатого, так рано, как никогда, он шел со своими друзьями на реку, купаться, и веселость пронизывала его, как ни разу за это лето. По дороге знакомил Тошу и Бэна с Дубками.

— Панкратов дальше живет, — объяснял он. — Я вам покажу. А тут Ташковы жили. Ну, тот дом, где та самая тарелка висела. О… — неожиданно остановился Митя. — Приехали.

— Куда? — остановилась по Митиному примеру и Тоша, а за ней и Бэн.

— Да не мы. Они приехали.

Действительно, новые, поселившиеся здесь с этого лета дачники вернулись из поездки. Ворота были все так же закрыты, но на участке стояла иномарка, очевидно, их утреннее появление Митя и его друзья просто проспали.

— Помните, я вам говорил, — пояснил Митя, — что они на курорт уезжали, поэтому и просили Петровича за домом приглядывать. Ну вот, вернулись. Значит, у Петровича черный день. Тарелку — то свистнули. Надо к нему зайти. Надо зайти…

— Значит, мы уже не идем на речку? — сделала вывод Тоша.

— Почему? Идем, — успокоил Митя. — К Петровичу на обратном пути заглянем. Все равно мама сказала рано не возвращаться, а то стол накрыть не успеет.

Они еще посмотрели на "Запорожец" Панкратова, теперь уже при всех колесах, поздоровались с Виктором на проходной, глянули на заколоченную нору Дантеса и, миновав до поры двор Петровича, пришли на реку, на пляж.

Лучшее купание, как известно, с самого утра. Но уставший за неделю дачный люд, собравшийся на выходные в Дубки, не выходит из дому раньше одиннадцати и обычно только продирает к этому времени заспанные глаза. Местные же, из стариков, встают рано, да их на реку калачом не заманишь, молодежь тоже спит, разве что рыбаки спозаранку сидят. Так что к приходу Митиной компании на пляжике размахивал руками единственный спортивного вида мужик, делал зарядку. А на противоположном берегу, там, где собираются зараевские, вообще никого.

"Еще не время, — решил для себя Митя, — так даже лучше". Пока никого не было, он, Тоша и Бэн накупались на славу.

— Ка — айф, — отфыркивался Бэн уже на берегу. — Все лето мечтал. Я думал, у вас и плавать тут негде. Вчера, куда не сунемся — по пояс, а то и по колено. А здесь хорошо.

— Вода только стоячая, — заметила Тоша. — А вроде бы река.

— Никакая не стоячая, — обиделся за речку Митя. — Запруда здесь просто. А дальше хорошее течение, ну да вы сами вчера видели. Там мелко, зато на баллоне плыть классно, несет — одно удовольствие.

— На каком баллоне? — не поняла Тоша.

— На автомобильной камере. Вчера тут катался с ребятами, жаль их сейчас нет, я бы вас познакомил.

— Это те, что ли, из… как его, Сараева? — спросил Бэн.

— 3—за — раева, — очень четко поправил Митя.

— А с виду Сараево, — Бэн, приложив ладонь козырьком, сделал вид, что всматривается в сторону поселка на другом берегу за полем. Действительно, Зараево отсюда смотрелось не очень приглядно —. заборы, низкие крыши, бурая водокачка.

Они провалялись с периодическими купаниями на пляжике часа два. Народ постепенно заполнил оба бережка на запруде, но Митя не спускал глаз с одного — противоположного. Он ждал появления тех, с кем мечтал познакомить своих московских друзей, только по его задумке все должно было случиться ненавязчиво, как бы случайно. Увы, ждал он зря.