Читать книгу - "Удивительные приключения запредельно невероятной, исключительно неповторимой, потрясающей, ни на кого не похожей Маулины Шмитт. Часть 1. Мое разрушенное королевство - Финн-Оле Хайнрих"

Коленки танцуют велотанец. День в разгаре.

Звоню в дверь Пита, объясняю ему свой план. Он должен позвонить Тому Человеку и сказать, что всё плохо, надо срочно ехать домой. Потому что, судя по всему, к нему в квартиру залезли грабители или ещё кто-то, в общем, дело дрянь, пусть приезжает поскорее и сам посмотрит.

Конечно, никто в квартиру не залезал, просто нужно, чтобы Тот Человек приехал, чтобы увидел то, что я хочу ему показать: меня и мой ор, мой легендарный приступ, точнее, взрыв Мява. А позвонить ему сама – или ещё как-то выманить сюда – я не могу, я ведь с ним не разговариваю.

Он не дождётся от меня ни единого слова, только ярость, только Мяв, только этого он заслуживает, потому что нельзя просто взять и уйти, когда становится трудно. Нельзя отворачиваться и бросать тех, кому тяжело, нельзя обзаводиться новой женщиной, смеяться с ней и кататься на велике. ТАК НЕЛЬЗЯ!

Сижу в кустах в конце нашей улицы и жду. Наконец появляется Тот Человек на велосипеде, он поворачивает к дому. Тогда и я вступаю в своё королевство, встаю посреди улицы, низкое солнце светит мне в спину, тень получается угрожающе длинная, чёрный-пречёрный предвестник Истошного Мява.

Чувствую, как покалывает в пальцах ног, будто они превращаются в кошачьи лапы, как отрастают когти, как раскаляются коленки, першит в горле и чешется язык. В голове – громы и молнии, среди них ерошится ярость, одежда становится тесной, а по спине скачет тысяча диких волков. Мне хочется рвать и метать, орать и рычать, кусаться, на всех бросаться, колотить-молотить, всех и вся колошматить и бить, с места сорваться, куда глаза глядят мчаться, бежать-бежать-бежать, а потом упасть и с земли не вставать.

Королевский сад дрожит, увидев мои лапы, я сбрасываю и переворачиваю всё, что попадается под руку, и тут, и там, то вазу, то стул, кажется, я уже не в себе и не очень-то понимаю, что происходит. Бью чем попало по чему попало, колочу по дверям, пинаю калитку так, что оконные стекла дребезжат, – вот тут-то всё и начинается по-настоящему. Когда Маулина готова устроить Мяв, она встаёт посреди сада, руки-ноги надуваются, вены как садовые шланги, кровь в них пульсирует, словно у тяжеловеса, поднимающего двухсоткилограммовую штангу, на спине вылезает и становится дыбом длинная тёмная щетина, под ней перекатываются горы мускулов, на плечах и ногах тоже – в Маулине просыпается медвежья сила. Она играючи вырывает из земли деревья (или хотя бы пучки травы – но большие, ОЧЕНЬ большие!), руками-лапами роет и роет землю, превращая свою норку под грушей в дальнем углу сада в Пещеру Ярости.

Ярость растёт и растёт, становится как небоскрёб, как цунами, как взрыв, как землетрясение, как извержение вулкана, как вселенская катастрофа.

Это не девочка, говорят про неё люди, это конец света, только посмотрите, как она кипит и клокочет, стоя по грудь в земле. Слёзы льются, стены шатаются, птицы разлетаются, тучи закрывают небо, скоро грянет гроза. Она должна выйти наружу, вылиться вся без остатка – эта дикая, истошная, необузданная ярость.

После Великого Мява в сад осторожно прокрадывается Тот Человек, он хочет взглянуть на величайшую в мире Мявунью, которой нет равных ни на одном из семи континентов. Наконец он отваживается посмотреть на неё. Паулина лежит в норке под грушей. Она спит. Она очень устала. Руки у неё грязные-прегрязные.

Тот Человек хочет взять девочку на руки, отнести её в дом, но тут она просыпается и шипит, как змея. У неё нет больше сил, но сдаваться она не собирается и впивается зубами ему в руку. Тот Человек отходит к калитке. Девочка слышит, как он говорит по телефону, и снова проваливается в сон.

Потом девочкин нос чует мамин запах, и Мяв бесследно испаряется. Она на заднем сиденье машины, едет в Пластикбург, там её ждут мягкие подушки и тёплое одеяло. Мама чем-то гремит на кухне. Пахнет горячим молоком, корицей и шоколадом.