Читать книгу - "Загадка старого клоуна - Всеволод Нестайко"

И все опять дружно захохотали.

Подлый Монькин! Он же сам писал на уроках Тусе записочки, которые она рвала, не отвечая.

Кусок застрял у меня в горле. Ну что им от меня надо?

За окном, пробившись сквозь кирпичи подоконника, трепетали на ветру несколько зелёных травинок (неизвестно, откуда они взялись здесь, на втором этаже).

«Веселящее зелье… Смех-трава», – вспомнил я. Эх! Как бы они пригодились мне сейчас – это веселящее зелье и смех-трава! А может, всё-таки есть они на свете? А почему бы и нет? Сколько на свете целебных трав, лекарственных растений! Все народные целители их используют. О бабе Горпине из нашего села не только в районе, но и в области знают. Скольких людей на ноги поставила. Даже мой дед Грицько, скептик и шутник, никогда бабу Горпину не задевал, относился к ней уважительно и с почтением. «Одна надежда – баба Горпина, под крышей у неё вся медицина», – говорил дед Грицько. Действительно, под крышей у бабы Горпины висели десятки, нет, даже сотни, пучков разных высушенных трав. Весной, летом и осенью до самого снега ходила она по лесам и лугам и собирала их в отдельные маленькие мешочки. Я сам слышал, как она говорила, что в природе есть всё, что нужно, – абсолютно от всех-всех болезней… Нужно только уметь найти.

Так почему бы не быть в природе веселящему зелью, смех-траве? Просто люди ещё не нашли их или, может, забыли их секрет. Верил же Рыжий Август. Говорил же о каком-то старике Хихине с Куренёвки… Почему обязательно нужно думать, что это выдумки, болтовня? А если правда…

Сразу после уроков, не заходя домой (есть мне не хотелось), я пошёл на склоны Днепра, к лавре. Я часто ходил туда. Очень люблю те места. Папа говорит, что склоны эти уникальны, что таких склонов нет ни в одном биоценозе мира (по-моему, он повторяет слова своего шефа, членкора Ивана Михайловича, который перетащил его в Киев, но я с ним согласен).

На эти склоны папа привёл нас в первый же день после нашего приезда. Он всюду водил нас и показывал с такой гордостью, как будто он сам это всё сделал. Мы с мамой и с дедом Грицьком молча ходили и удивлялись. Даже обычно словоохотливый дед Грицько приумолк и только языком прищёлкивал.

Да и трудно было не прищёлкивать. Рядом с огромной серебристой фигурой Родины-матери, высоко вздымающей щит и меч, чувствуешь себя маленькой-маленькой букашкой.

Или посмотреть на скульптурные группы в полутьме бетонных коридоров, на огромную чашу, в которой горит вечный огонь, на площадку боевой техники мемориала Великой Отечественной войны! А вдалеке – золотые купола Киево-Печерской лавры…

И сейчас, проходя по бесконечным аллеям и лестницам, я всё время наклонялся и срывал какие-то травинки, подносил их ко рту и жевал. Ни у кого не могло возникнуть никаких подозрений. Кто не брал в рот травинку!..

Вы, конечно, можете смеяться, но все, даже самые выдающиеся, открытия делались случайно. Есть даже такой научный метод – проб и ошибок. То есть пробует-пробует человек, ошибается-ошибается, а потом – раз! – и открытие.

Вот и я пробовал. В буквальном смысле. За полчаса я уже так напробовался, что у меня сводило челюсти. А смеха не было. Ни грамма (как говорит мой папа). Нет, так я коровой стану, начну жвачку жевать, а смех-травы не найду.

И вдруг…

– Стёпа!

Я поднял голову и споткнулся от неожиданности.

Передо мной стоял… Чак.

– Привет! Надо же! Вот так встреча! А я как раз только что о тебе думал. Хорошо было бы, думаю, разыскать Стёпу. Понимаешь, вчера я себя неважно чувствовал. Не хотел тебя пугать, боялся, чтобы прямо на улице не того… Сердце схватило. Это у меня бывает. Всё-таки возраст… Но вот отлежался, лекарств наглотался и – ничего. Ещё прыгаю. А ты как поживаешь?