Читать книгу - "Повнимательнее, Картер Джонс! - Гэри Шмидт"

– Конечно, – сказал я.

– Поставим за калиткой сетку^[21] и будем отбивать по очереди.

– Хорошая идея, – сказал я.

– Совсем немножко позанимаемся, – сказал он.

– Идет, – сказал я.

– И на последнем школьном автобусе вернемся домой, – сказал он.

– Идет.

Позанимались что надо. Задержались после тренировки, и сначала я подавал, а Кребс отбивал мяч за мячом, мяч за мячом, мяч за мячом. Пару раз мои мячи пролетали близко от калитки, а один раз я вроде бы даже задел столбик – но перекладины не свалились.

А один раз…

– Это был гугли? – спросил Кребс.

Я кивнул.

– Неплохо. А ну-ка повтори.

Но у меня так больше ни разу и не получилось.

Потом Кребс подавал, а я отбивал почти все мячи.

Три раза он попал в калитку – два раза потому, что запулил гугли. А два отбитых мной мяча поймал на лету. Настоящий мастер.

Подошли Саймон Сингх, и Майкл Челл, и Стив Ян, но Кребс сказал им, что мы тренируемся вдвоем, и они сказали: «А, ну ладно». И мы тренировались чуть ли не до последнего автобуса, сняли сетку, собрали крикетные мячи и отнесли все в спортзал, и Кребс сказал: – По мячу ты бьешь очень неплохо.

– Куда мне до тебя, – сказал я.

– Послушай-ка, Джонс, – сказал он. – Все уладится.

– В смысле – с крикетом?

– И с крикетом тоже.

Я посмотрел на него.

Он открыл дверь кабинета Крозоски, затащил внутрь сумку с крикетными мячами. Я вошел вслед за ним, положил на сумку биты. Кребс водрузил наверх свернутую сетку.

– Крозоска дал тебе ключ? – спросил я.

– У нас нет ассистента по инвентарю, так что инвентарем заведую я. И на кроссе, и в крикете.

Мы вышли в коридор. Кребс запер дверь кабинета, надел рюкзак.

– Когда мне было года на два меньше, чем тебе сейчас, моя мать ушла от отца. Я никак не мог понять, как так получилось. Даже не знал, обижаться мне, грустить или еще что. А мой папа, казалось, тоже ушел куда-то – его стало не узнать. Раньше был блестящим спортсменом. В основном играл в крикет, но и в английский футбол тоже, бегал кросс. В Нью-Дели – мы там прожили два года – тренировал нашу школьную крикетную команду. А когда мама ушла, засел в четырех стенах – сидел в своей спальне, а иногда пытался готовить, и у него вечно все подгорало, – Кребс пожал плечами. – Он до сих пор в основном сидит дома.

– Ну а у вас уладилось?

Он снова пожал плечами.

– Теперь готовлю я. Живем более-менее нормально. А теперь за моего папу взялся Тренер.

Мы направились к последним автобусам. Их моторы рокотали на площадке перед школой. Ветер усилился – порывистый, даже холодный, и я поежился, потому что на тренировке здорово вспотел.

– Завтра увидимся, – сказал Кребс. – И вот еще что, Джонс…

– Чего?

– Не позволяй сшибать перекладины. Идет? Не позволяй – и всё.

И я вдруг почувствовал, что не могу отпустить его просто так. Мне показалось, что в его словах про перекладины есть какой-то очень важный смысл – что-то, благодаря чему все может перемениться. Настолько важный, что мне показалось, что я сейчас разревусь.

Настолько важный, что Кребса надо выслушать очень внимательно.

– А как этого не позволить? – спросил я.

Кребс засмеялся.

– Ну, знаешь, Тренер бы сказал: «Принимайте обдуманные решения и помните, кто вы».

И побежал к автобусу, идущему в северную часть города, – тот уже отъезжал, но притормозил, открыл двери. Кребс помахал мне рукой и уехал.

Автобус, идущий в восточную часть, дожидался, и я в него сел.

И всю дорогу домой ломал голову: как же мне уберечь перекладины?

15

Шутер

«Шутером» называют мяч, который после подачи и отскока от грунта летит намного ниже, чем ожидал бетсмен. В таких случаях срабатывает фактор неожиданности и перекладины частенько удается сбить.

Дворецкий меня уже поджидал – как будто знал, что я приеду последним автобусом. Стоял у ворот, с Недом на поводке.

– Что, прямо сразу идем? – спросил я. – Я только что вернулся.

– И Нед сознает это со всей остротой, как вы можете догадаться по его скрещенным лапам.

– Разве они скрещенные?

– Будь его лапы чуть подлиннее, он бы их скрещивал. – Дворецкий передал мне поводок. – Желаете ли вы, чтобы я составил вам компанию?

Я пожал плечами.

– В вашей стране не самый высокий уровень культуры, молодой господин Картер. Вы принесете отечеству большую пользу, если постараетесь не подавать дурной пример.

– Мне надо бы сначала поздороваться с мамой.

– Ваша матушка пошла по делам в церковь Святого Михаила.

Я уставился на него.

– Она никогда не ходит в церковь Святого Михаила.

– В таком случае сегодняшний день – исключение из правил. Пойдемте.

И мы пошли вокруг квартала, и Нед рвался с поводка, волоча нас за собой, потому что ему было невтерпеж. По всей видимости.

Пока я ехал на автобусе, окончательно похолодало, и теперь ветер срывал пачками первые желтые листья и прижимал Неду уши к голове. Нед, щурясь на ветру, трусил себе дальше.

– Итак, у вас была дополнительная тренировка? – спросил Дворецкий.

– У меня и Карсона Кребса.

– Достойный юноша. Даже недолгий срок жизни в Индии сделает из американца джентльмена.

– Ну уж наверное, – сказал я. Мы прошли мимо азалий Кечумов – почти все лепестки уже осыпались. Рододендроны Бриггсов, падуб Роккаслов, петунии Кертджи тоже почти отцвели. У ворот Билли Кольта мы остановились, потому что остановка потребовалась Неду. – Стоп, а откуда вы знаете про дополнительную тренировку? – спросил я.

– Я соотечественник сэра Артура Конан Дойла, – сказал Дворецкий. – Дедукция.

– Да какая там дедукция, – сказал я. – Вы просто знали.

Дворецкий – в кои-то веки – промолчал.

– Вы поговорили с Кребсом.

Ни звука.

– Это вы ему сказали, чтобы он потолковал со мной после уроков. Сказали, чтобы он организовал тренировку и тогда… Для чего? Чтобы он мог со мной поговорить? Про моего отца? Вы ему про моего отца рассказали? Как вы вообще узнали?