Читать книгу - "52-е февраля - Евгения Пастернак"

Мама у Динки по жизни была оптимисткой. И прокатиться в метель, прогуляться в грозу, пробежаться при +30, пройтись пешком (километров двадцать пять, просто так) никак не противоречило ее внутренним убеждениям. Подумаешь, снег!

Дверь в подъезд открылась с хлопком, весело вырвавшись из рук.

— Блин! — хором сказали мама с Динкой и замолчали, потому что рот и глаза мгновенно залепило.

Но Динка тоже была оптимисткой, поэтому резво скатилась со ступенек, ведущих в подъезд, и прокричала из-под стены:

— А здесь не дует! Почти…

Под стеной действительно было тише, появилась возможность вздохнуть и оглядеться. Машины по улице, которая виднелась в просвете между домами, медленно, но двигались.

— Поедем? — умоляюще спросила Динка.

— Попробуем, раз уж вышли, — покорно вздохнула мама.

Увязая в снегу, они добрели до машины.

— Ой, смотри, ее даже чистить не надо! — обрадовалась Динка. — Весь снег ветром сдуло. Как удачно ты ее поставила!

— Будем считать, тебе повезло, — буркнула мама, которая уже начала сомневаться в том, что делает, но отказать Динке все еще не могла.

Завелись. Поехали. Машинка легко стартовала, даже не забуксовав, заурчала печка, дворники весело замахали, приветствуя снегопад.

— Ну и ничего такого страшного! — радостно сказала Динка. — Ой…

Собственно выезд из двора был уже виден. Вернее то место, где обычно был выезд из двора, уже просматривалось. Вот там, между поликлиникой и телефонной станцией, между двумя рядами припаркованных сугробов еще утром точно был выезд.

— Давай попробуем через соседний двор, — сказала мама и попыталась сдать назад.

Снег залепил зеркала, колеса беспомощно закрутились на месте. Чуть назад. Чуть вперед. Чуть назад. Динка выскочила из машины, дыхание тут же перехватило, ноги провались в сугроб. Дороги не было. След от их колес заносило так стремительно, что это было гораздо больше похоже на компьютерную игру, чем на реальность. Маме же каким-то чудом удалось зацепиться колесами за пешеходную дорожку и теперь машина медленно, но уверенно продвигалась назад.

— Сейчас я развернусь у этого подъезда, и… — прокричала мама, приоткрыв дверь. — Садись!

Динка вернулась в машину, которая, плавно оттолкнувшись от пешеходной дорожки, мягко осела в снег.

— Похоже, мы приехали, — грустно сказала мама.

Динка опять выскочила наружу. Колеса скрылись под снегом больше чем наполовину и крутились там, под снегом. Жаль, машина при этом даже не пыталась никуда двигаться.

Звякнул телефон.

— Да! — прикрывая трубку рукой, прокричала Динка. — Как отменили? Совсем? Ясно…

И как теперь сказать маме о том, что все это было зря? Звонила тренер, которая наглухо застряла на остановке и теперь не может добраться ни до зала, ни домой.

— Маам, — залезая в машину, Динка сделала глаза, как у котика из «Шрека», и очень удивилась, уткнувшись в «страшные» глаза мамы.

— Да, конечно, — говорила мама в телефон, — мы никуда не едем. Мы сидим дома и едим блинчики. Алло! Алло! Я тебя не слышу!

Мама тряханула телефон, но, судя по всему, лучше слышно не стало.

— Папа звонил, — объяснила она будничным тоном, — запретил нам выходить из дому. Полный транспортный коллапс, их район отрезан, свет уже вырубили, еще и со связью проблемы. Я обещала сидеть дома.

Мама деловито распахнула дверцу и вывалилась в огромный сугроб, который в считанные минуты намело вокруг машины.

— Тренировку отменили, — тихо сказала Динка.

— Отлично! — бодро откомментировала мама, попыталась обойти машину, поскользнулась и рухнула в снег.

…Динку раз двадцать отправляли домой. И когда мужики из огромного черного джипа пытались сдвинуть мамину машинку руками, и потом, когда они пытались ее откопать, и потом, когда машинку зацепили крюком и выволокли наконец из сугроба. Хозяева джипа радовались «неподецки», только что в ладоши не хлопали, когда машинка, как рыбка на крючке, немного виляя, выбиралась из заноса.

— Работает! Слышь! Когда б еще лебедку испытали!

Машинку удалось оттащить в сторону, чтобы она не загораживала проезд, мужики работали быстро и с огоньком.

По виду три классических амбала, черные куртки, черные вязаные шапки, плечи с дверной косяк. Динка сначала испугалась, когда увидела, как этот десант вылезает из огромной машины, рядом с которой утопленная в снег малолитражка казалось блохой. «Сейчас обматерят!» — ужаснулась Динка и вжалась в сидение. Но амбалы материть не стали, а молча принялись за дело.

— Куд-д-да вас-то несет в такую погоду, — простучала зубами мама, с трудом поворачивая ключ в замке.

— Помогать едем, — откликнулся один, — в городе полный швах, народ сотнями на остановках мерзнет. Поедем поразвозим. Можем, еще кого отбуксируем.

— Да ладно тебе заливать, сказал бы честно, что охота посмотреть, как твой джипарь все городские паркетники сделает! — хохотнул один из амбалов.

Хозяин «джипаря» не стал спорить, впрыгнул за руль.

Черная громадина взревела и почесала через снежные заносы, оставляя за собой даже не колею — нору.

Только в лифте Динка поняла, что она не просто замерзла. Она окоченела.