Читать книгу - "Множество жизней Мейзи Дэй - Кристофер Эдж"

Я снова поёжилась. Кажется, даже солнечный свет, бьющий в окно ванной, разом лишился всей своей теплоты. Что-то здесь не так.

Я нерешительно топчусь на лестничной площадке, поглядывая вверх на второй лестничный пролёт, ведущий в комнату Лили в мансарде. У подножия лестницы на стене бросается в глаза табличка «НЕ ВХОДИТЬ», а ниже рукой Лили приписано «Сёстрам ДОСТУП Запрещён».

Это мне, значит.

В другое время я и близко не решилась бы подойти к комнате Лили, да ещё в субботнее утро. Если ей мешают валяться в постели в выходной, она злится так, что по сравнению с этим даже извержение вулкана покажется пустяком. Но ведь сегодня не обычная суббота. Сегодня мой день рождения, и мне нужно знать, куда все пропали.

– Лили! – кричу я, задрав голову, и мой крик эхом отдаётся от стен. – Ты уже встала?

Никакого ответа.

– Лили?

Тишина.

Покосившись на табличку «НЕ ВХОДИТЬ», я встряхиваю головой. Ситуация экстренная, и я должна рискнуть.

Я нерешительно делаю шаг вперёд и начинаю карабкаться по лестнице, перебирая в голове оправдания, к которым придётся прибегнуть, если Лили взбесится, что я её разбудила. Но я даже не представляю, что буду делать, если вдруг её не окажется в комнате.

Обычно дома у нас довольно шумно, и сегодняшняя тишина начинает всерьёз меня пугать.

И тут раздаётся звонок в дверь.

Я подпрыгиваю от неожиданности, но тут же соображаю, что это может значить, и меня окатывает тёплой волной облегчения. Конечно же это мама с папой. Наверное, они встали пораньше, чтобы всё подготовить к моему празднику, а потом обнаружили, что им нужно купить что-то ещё. Вот они и оставили нас с Лили досыпать, а сами смотались в магазин и теперь стоят у дверей с сумками, набитыми всякими праздничными штуками, и ждут, когда я им открою.

Я сбегаю по ступенькам, в два прыжка проскакиваю лестничную площадку и с топотом скатываюсь со второго пролёта. Наконец-то сейчас начнётся мой день рождения!

В прихожей до сих пор надрывается звонок, словно кто-то продолжает держать палец на кнопке. Потом трезвон вдруг резко обрывается, и воздух снова гудит от воцарившейся абсолютной тишины.

Наверное, звонок сломался.

Слегка озадаченная всем этим, я снова прилаживаю на лицо улыбку. Мне не терпится узнать, что же родители принесли мне из магазина.

Но стоит мне открыть дверь, как улыбка моя исчезает окончательно и губы растягиваются в беззвучном вопле. Бодрое приветствие комом застревает в горле, и я с ужасом смотрю на то, что ждёт меня за дверью.

Там никого нет.

И даже ещё хуже: там нет ничего.

Ни мамы. Ни папы. Ни машины, припаркованной на подъездной дорожке. Ни самой дорожки. Ни улицы. Ни домов.

Вообще ничего.

Одна только чёрная пустота, уходящая в бесконечность.

Я смотрю в эту пустоту, пытаясь осознать, что я такое вижу. Понять, как такое возможно.

Ничего не получается.

Я быстро захлопываю дверь, пока мой мозг не успел взорваться, и стою, пошатываясь и жадно хватая ртом воздух. Моя рука всё ещё держится за дверную ручку, а голова лихорадочно пытается разобраться, что происходит.

Опустив глаза, я вижу радужные блики света на полу – зыбкий рисунок, рождённый солнечными лучами, проходящими сквозь цветные стёкла витража. Но, когда я открывала дверь, никакого солнца в небе не было. И даже самого неба не было. Не было вообще ничего.

Мне становится по-настоящему страшно, и я медленно отступаю от двери. Если там никого нет, то кто же звонил?

Спотыкаясь на ходу, я убираюсь подальше, в кухню, и плотно захлопываю за собой дверь, чтобы отгородиться от того, что я только что видела. Меня трясёт. Я приваливаюсь к обеденному столу и дрожащими пальцами вцепляюсь в его край, чтобы не упасть.

Что происходит?!