Читать книгу - "Удивительные приключения запредельно невероятной, исключительно неповторимой, потрясающей, ни на кого не похожей Маулины Шмитт. Часть 2. В ожидании чуда - Финн-Оле Хайнрих"

«Доставили», — написала мне мама. И больше ничего. Но я и так знаю, о чём речь. Стараюсь не думать о том, как будет дальше, что будет следующим шагом, что откажет следующим, — думать об этом бессмысленно. Что будет — увидим, когда оно будет, говорит мама. Она тоже составляет разные списки (наверняка этим её заразил Тот Человек). Один такой список прикноплен к стене у неё над тумбочкой около кровати:

И всё равно: когда поворачиваю ключ, открываю дверь, и… передо мной в коридоре — мама с вымученной улыбкой на лице в новом инвалидном кресле, — это как удар под дых. Моя мама. В инвалидном кресле. Нам доставили новую порцию болезни, её следующий этап. Получите, распишитесь, добро пожаловать в мою жизнь. Будем теперь «выезды» устраивать, Людмила права. Но всё равно под нижним веком собираются слёзы — тихая, жидкая ярость. Я не ору и не бешусь. Я радуюсь. Это новая мудрость во мне: я радуюсь, как Генерал, радуюсь новому креслу, потому что, даже если не радоваться, мама всё равно будет в нём сидеть.

— Шикарно, — бормочу я.

— Да, — говорит мама, — мне идёт, правда?

И подкатывает ближе.

— У меня уже неплохо получается. Как привезли, я начала тренироваться. Обидно только, что руки у меня не одинаково сильные, и я всё время по кругу езжу, всё время заворачиваю…

Вихляя, она подъезжает ещё ближе, останавливается всего в нескольких сантиметрах и смотрит на меня. Улыбается — и в памяти вспыхивает воспоминание про точно такую же улыбку осенью, после последнего обострения болезни. Мы целую неделю пролежали в маминой постели и не делали ничего, только рыдали — самая грустная неделя в истории Мауляндии. Но потом стало как-то получше, мы всё выпустили наружу, откачали всё наше горе, как воду откачивают из затопленного подвала. С тех пор мама очень редко улыбалась мне такой улыбкой, как сейчас, говоря при этом что-нибудь вроде «Мне пописать нужно» или «Принеси, пожалуйста, попить».

Ровно так, как сейчас говорит:

— Там в проспекте написано: «Кресло подарит вам свободу передвижения и комфорт!»

Снимаю с шеи шарф и обматываю его вокруг мамы, вроде как для подзарядки. Потом протискиваюсь за инвалидное кресло по тесной кишке пластикбургского коридора — кожа горит, ощущаю себя песчинкой во Вселенной.

— Я и назад уже умею! — объявляет мама и для начала врезается в шкаф, а потом проезжается мне по ноге. Ну наконец-то: теперь уже можно заорать, и заплакать, и броситься на пол, задрать ногу повыше и завыть — точь-в-точь как травмированный футболист.