Читать книгу - "Скользкий склон - Лемони Сникет"

— Вставайте!

Солнышко выглянула из багажника и увидела, что Граф Олаф кричит у входа в одну из палаток, которые ей пришлось поставить.

— Вставайте и одевайтесь к завтраку!

— Неужели нельзя поспать ещё десять минут? — проныл человек с крюками. — Мне снился такой славный сон — будто я чихаю, не прикрывая носа и рта, и всех заражаю гриппом!

— Ни за что! — ответил Граф Олаф. — У меня для вас куча работы!

— Олаф! — укоризненно протянула Эсме Скволор, выбираясь из палатки, в которой ночевала вместе с Графом Олафом.

Волосы у неё были накручены на бигуди, а одета она была в длинный халат и пушистые тапочки. — Мне же надо подумать, что надеть! Жечь штабы без актуального в нынешнем сезоне наряда немодно!

Солнышко в багажнике ахнула. Она знала, что Олафу не терпится добраться до штаба Г. П. В., чтобы заполучить какие-то неопровержимые улики, но ей не приходило в голову, что охоту за уликами он будет сочетать со своей обычной пироманией. Это слово как известно означает «нездоровая любовь к пожарам, плод расстроенного ума».

— Не понимаю, зачем тебе такая прорва времени, — буркнул в ответ подруге Граф Олаф. — Я вот недели напролёт хожу в одном и том же, когда не надо маскироваться, а при этом смотри, как хорош. Ну что ж, думаю, несколько минут перед завтраком у тебя есть. Когда в рабах у тебя младенцы, приходится мириться с медленным обслуживанием. — Олаф шагнул к автомобилю и поглядел на Солнышко, которая по-прежнему сидела в багажнике с батоном в руках.

— Поторапливайся, ты, большеротая, — зарычал он на Солнышко. — Мне нужен сытный завтрак, чтобы разогнать кровь в это прохладное утро.

— Невозмо! — воскликнула Солнышко. Словом «невозмо» она хотела сказать «Чтобы приготовить завтрак без электричества, мне нужен костёр, а ожидать, что маленькая девочка сумеет сама разжечь костёр на вершине заснеженной горы, до невозможности жестоко и до жестокости невозможно!»

Однако Олаф только лишь нахмурился.

— Твоя младенческая болтовня меня положительно раздражает, — заметил он.

— Гигиена, — отозвалась Солнышко, чтобы облегчить душу. Она имела в виду нечто вроде «К тому же вам следует стыдиться, что вы недели напролёт носите одно и то же, и сами не стираете свою одежду, не моетесь».

Но Олаф сердито глянул на неё и пошёл обратно в палатку.

Солнышко ещё раз посмотрела на продукты и постаралась всё хорошенько обдумать. Даже если бы она была постарше и могла сама разжечь огонь, она всё равно не стала бы этого делать, так как побаивалась пламени после пожара в особняке Бодлеров. Однако, подумав о пламени, уничтожившем их дом, Солнышко вспомнила и о том, что как-то раз сказала ей мама. Тогда они обе были на кухне: мама готовила праздничный обед, а Солнышко снова и снова бросала на пол вилку, чтобы изучить звон, который при этом слышался. Обед должен был вот-вот начаться, и мама Солнышка делала салат из чёрной фасоли, ломтиков манго и мелко нарезанной зелени, смешанной с чёрным перцем, соком лайма и оливковым маслом.

— Рецепт несложный, Солнышко, — говорила мама, — но если красиво разложить салат на парадных тарелках, все подумают, будто я трудилась весь день напролёт. В кулинарии красиво подать блюдо не менее важно, чем вкусно его приготовить.

Вспомнив мамины слова, Солнышко открыла корзину для пикников, которая нашлась в багажнике Олафа, и обнаружила внутри набор дорогих тарелок, украшенных знакомым изображением глаза, и небольшой чайный сервиз. Тогда, она закатала рукава — здесь это выражение означает «решительно сосредоточилась на выполнении задания, но закатывать рукава на самом деле не стала, потому что на высочайшей вершине Мёртвых Гор было очень холодно» — и взялась за готовку.

— Эти одеяла я постелю вместо скатерти, — донёсся до Солнышка голос Графа Олафа, перекрывавший стук её зубов.

— Отлично придумано, — послышался ответ Эсме. — Завтракать al fresco сейчас очень модно.

— А что это значит? — спросил Олаф.

— Разумеется, это значит «на природе», — объяснила Эсме. — Модно есть на открытом воздухе.

— Я и сам это знал, — буркнул Олаф. — Просто решил тебя проверить.

— Эй, босс! — крикнул из соседней палатки Хьюго. — Колетт не хочет делиться зубной нитью!

— От зубной нити нет никакого проку, — заметил Граф Олаф, — разве что нужно удавить человека с очень слабой шеей.

— Сделай одолжение, Кевин, — попросил человек с крюками, пока Солнышко пыталась открыть кувшин с апельсиновым соком. — Помоги причесаться. С крюками это как-то не выходит.

— А я завидую твоим крючкам, — ответил Кевин. — Без рук вообще гораздо лучше, чем с двумя одинаково сильными руками.

— Смешно даже слушать! — обиделась одна из женщин с напудренным лицом. — Мне с моим белым лицом приходится несравнимо хуже!

— Но у тебя-то лицо белое потому, что ты пудришь его, — возразила Колетт, а Солнышко тем временем выбралась из багажника и опустилась на колени прямо в снег. — Ты и сейчас пудришься.

— Неужели обязательно каждое утро ссориться? — спросил Граф Олаф, спиной вперёд выбираясь из палатки с одеялом, покрытым изображениями глаз. — Эй, кто-нибудь, возьмите одеяло и накройте стол вон на том плоском камне.

Хьюго вышел из палатки, улыбаясь своему новому боссу.

— С радостью, — заверил он.

Эсме переоделась в ярко-красный комбинезон, тоже вышла на воздух и обняла Олафа.

— Сложи одеяло большим треугольником, — велела она. — Теперь так модно.

— Да, мадам, — отозвался Хьюго. — Позвольте заметить, у вас очень красивый комбинезон.

Подруга злодея покружилась, чтобы продемонстрировать наряд со всех сторон. Солнышко подняла голову от стряпни и заметила, что на спине комбинезона рядом с изображением глаза вышита буква «Б».

— Рада, что тебе нравится, Хьюго, — сказала она. — Краденый.

Граф Олаф посмотрел на Солнышко и быстро заслонил собой подругу.

— Ты на что это пялишься, а, зубастая? — спросил он. — Завтрак готов?

— Почти, — ответила Солнышко.

— От этого младенца толку никогда не добьёшься, — заявил Хьюго. — Вот уж воистину карнавальный урод!

Солнышко вздохнула, однако труппа Олафа так глумливо загоготала, что вздоха никто не услышал. Гнусные сотоварищи злодея понемногу потянулись от палаток к плоскому камню, который Хьюго застелил одеялом. Одна из женщин с напудренным лицом взглянула на Солнышко и украдкой улыбнулась ей, но никто не предложил младшей Бодлер ни помочь ей приготовить завтрак, ни даже поставить на стол разрисованные глазами тарелки. Более того, негодяи столпились вокруг камня, болтая и хохоча, и предоставили Солнышку осторожно нести им завтрак, сервированный на большом подносе в форме глаза — этот поднос нашёлся на дне корзины для пикников. И хотя Солнышку по-прежнему было страшно находиться в плену у Графа Олафа и тревожно за брата и сестру, она даже немного возгордилась, увидев, как Олаф и его труппа смотрят на поданную еду.