Читать книгу - "Каникулы Петрова и Васечкина - Владимир Алеников"

Острие зонтика уткнулось в грудь мирно посапывающего в сладком сне Петрова. Он пошевелился, что-то пробормотал и перевернулся на другой бок.

Тогда Васечкин начал осторожно трясти его за плечо.

Петров отбивался, приговаривая:

– Чего лезешь? Как дам!

Наконец он очнулся и сел на кровати.

– Ты чего? – громко спросил он.

– Т-сс! – прошипел Васечкин и кивнул на безмятежно похрапывающего Гуся, занимавшего третью койку в изоляторе.

Крепко держа Петрова за руку, он заставил его встать и на цыпочках вывел за порог. По дороге на глаза ему попалась рогатка, свешивающаяся из кармана халата, висевшего на стуле возле Гуся. Он подумал и взял её с собой.

– Вперёд! – сказал он торжественно.

– Зачем? – удивился Петров.

– За славой! Без страха и упрёка! – объявил Васечкин. – Против зла и несправедливости! Будем совершать подвиги во имя прекрасной дамы!..

– Ты что, с ума сошёл? – Петров покрутил пальцем у виска. – Какой ещё дамы?

– Ну, – смутился Васечкин, – ясно какой! Дульсинеи Тобосской…

– Я такую не знаю! – отрезал Петров. – Я спать хочу! – И вознамерился вернуться к прерванному занятию.

– Знаешь… – остановил его Васечкин. – Это же Машка!

– Ну? – удивился Петров. – Так бы и сказал, а то Дульсинея… Ты смотри её так не назови, а то она тебе покажет Дульсинею!

– «Покажет!» Что ты в этих делах понимаешь? Вот если бы ты прочёл «Дон Кихота»!.. – Васечкин вздохнул.

– Ладно! – согласился Петров. – Утром прочту.

– Утро должно застать нас в дороге! – вскинув руку, произнёс Васечкин. – А «Дон Кихота» я тебе по пути расскажу своими словами… Вот когда мы прославимся, как он, тогда она поймёт… – несколько туманно заключил он и, не найдя больше слов, неожиданно сам для себя запел.

ВАСЕЧКИН. Рыцарь в путь! Перед тобою

Простирается дорога,

Если хочешь стать героем,

То не медли у порога.

У тебя свои законы,

И, рискуя головой, великанов

И драконов

Ты зовёшь на смертный бой!

Если ты подался в рыцари,

Надо соблюдать традиции,

Надо драться и влюбляться,

Смело действовать кинжалом!

ПЕТРОВ. Прежде чем за дело браться,

Надо выспаться, пожалуй!

ВАСЕЧКИН. Рыцарь, в путь!

Во имя славы

Одолеешь все препоны

И заслужишь ты по праву

Благосклонность юной донны!

ПЕТРОВ. Кто такая эта донна,

Чтобы вскакивать

Чуть свет?

ВАСЕЧКИН. Ах, глаза её бездонны,

И прекрасней в мире нет!

Если ты подался в рыцари…

ПЕТРОВ. То очутишься в милиции!

Потому что, если драться,

Ждёт беда,

А не победа!

ВАСЕЧКИН. Можешь сам тут оставаться,

Без тебя тогда уеду!

Рыцарь, в путь!

ПЕТРОВ. Пора оставить

Эти странные затеи!

ВАСЕЧКИН. Но ведь надо нам прославить

Имя славной Дульсинеи!

ПЕТРОВ. Что ещё за Дульсинея?

Чем других девчонок краше?

ВАСЕЧКИН. Хорошо знаком ты с нею!

ПЕТРОВ. Кто ж такая?

ВАСЕЧКИН. Это Маша!

Если ты подался в рыцари,

Не сдавай свои позиции,

Бросим детские забавы

Ради славы и победы!

ПЕТРОВ. Перекусим и за славой.

Что за слава без обеда?!

Распевая вполголоса, друзья шли по утреннему, ещё спящему лагерю. По дороге они раздобыли себе весьма живописную одежду. Так как находившимся в изоляторе, кроме пижам и халата, ничего не полагалось, то они забрались в костюмерную театрального кружка и, оставив там пижамы и халаты, ясное дело, для приключений и путешествий совершенно негодных, экипировались на славу.

Потом они отправились искать средства передвижения, но ничего, кроме огромной, собранной из различных старых велосипедов конструкции с вогнутым, как бараньи рога, рулём, на котором красовался автомобильный клаксон, да маленького «Школьника», не нашли.

– Сойдёт! – сказал Васечкин. – Это будут наши «Росинанты».

Васечкин взгромоздился на выкрашенное белой краской механическое чудище, Петров – на «Школьник», и они покатили навстречу приключениям.

Проезжая мимо спальни, где спали девочки, они затормозили, чтобы бросить последний взгляд на крепко спящую Дульсинею.

Васечкин достал предусмотрительно написанную записку и, всунувшись в окно, положил её у изголовья прекрасной дамы.

Проделав всё это, они отправились дальше.

На фоне светлеющего неба из-за пригорка показались две колеблющиеся фигуры, тени которых в свете восходящего солнца удивительно напоминали знаменитую гравюру Доре, на которой Рыцарь Печального Образа отправляется в путь за славой в сопровождении своего верного оруженосца Санчо Пансы.