Читать книгу - "Странствие парка - Кэтрин Патерсон"

— Зачем прийти? Зачем ты прийти?

На ферму? К источнику? Что она имеет в виду?

— Попить воды, — ответил Парк. Это казалось самым подходящим ответом.

— Врать! Врать!

— Я рано проснулся, — в голосе звучало раздражение. — И захотел пить.

Он обошел девочку и зашел внутрь, толкнув за собой дверь, чтобы она закрылась.

Чокнутая! Да кто она такая, чтобы называть его лжецом!

Он присел на край желоба, чтобы собраться с мыслями. Он не уступит ей домик над источником. Он ей не принадлежит.

И если нужно, я вызову черного рыцаря на поединок чести, и один из нас навсегда останется на поле битвы, разве что смерть унесет его в своем паланкине. Ибо я не попрошу пощады, и сам буду разить противника без всякой жалости…

Словно в ответ на его мысли, девочка распахнула дверь с такой силой, что та ударилась об стену домика и он задрожал.

— Что ты делать? — требовательно спросила она.

— Хочу попить воды. Я тебе уже сказал.

— Где твоя чашка?

— Я….

Она дернула головой.

— Дурак. Взять кокос.

— Я знаю о нем.

— Я показать, — она схватила скорлупу кокоса с полочки над трубой. — Двигаться.

— Я знаю, как зачерпнуть воды.

— Двигаться, ты толстый, я сказать. Я показать.

Парк встал и вышел из домика. Он пошел вдоль дороги. Джуп остался стоять, переводя взгляд с открытой двери на мальчика и обратно, словно зритель на теннисном матче. Парк свистнул.

— Пошли, Джуп.

Пес на секунду задумался, а потом побежал к мальчику. Парк расправил плечи. Интересно, она видела? Конечно, видела. Он повернулся к домику спиной и пошел обратно, не оглядываясь. Пусть знает.

Когда Парк дошел до железных ворот, он передумал.

— Джуп, стоять, — скомандовал он и побежал к большому коровнику, где скорее всего Фрэнк доил коров в одиночестве.

— Можно, я помогу? — Парк старался говорить искренне, но тихо, чтобы не потревожить животных.

Фрэнк улыбнулся в ответ.

— Конечно. Иди помой руки и возьми табуретку. Я научу тебя.

Парку неожиданно понравилось, как Фрэнк это сказал.

— Смотри сюда. Ты слегка сжимаешь тут сверху и потом как бы выдавливаешь молоко. Попробуй.

Пятнистое вымя оказалось теплым и неожиданно шершавым на ощупь. Он сжал и потянул. Ничего не произошло.

— Не переживай, — подбодрил Фрэнк, — ты приноровишься. Попробуй еще.

Он сжимал и тянул, сжимал и выдавливал, сжимал и дергал и наконец-таки увидел тонкую белую струйку.

— Получилось! У меня получилось!

Корова топнула ногой и хлестнула его хвостом по лицу.

— Ш-ш-ш, тише, — произнес Фрэнк. — В следующий раз постарайся, чтобы молоко попало в ведро, и все будет отлично.

На большом ботинке дяди рядом со шнурком в трещинке красовалась маленькая молочная лужица. Парк уставился на нее. Он не мог произнести ни слова. Он залился краской. Фрэнк тряхнул ногой.

— Не беда, попробуй снова.

Не поднимая глаз, мальчик потянул вымя. Опять ничего. Ему стало жарко. Он схватил вымя правой рукой и дернул левой. Молоко полилось, но корова дернула ногой и снова ударила хвостом.

— Мягче, — посоветовал дядя. — Немножко терпения.

Парк услышал, как сзади открылась и закрылась дверь. Уголком глаза он заметил, что Тхань похлопала корову сзади, пододвинула табуретку и ведро. Пинг-понг, пинг-понг — ритмично, в две руки девочка начала доить.

— Легче, легче. Ласково. Но твердо, — голос Фрэнка у самого уха Парка аккомпанировал задорной ведущей партии: пинг-понг, пинг-понг. Все внимание мальчика было поглощено пятнистым выменем, из которого ему через раз удавалось выжать тоненькую струйку теплого молока в ведро Фрэнка. Он не позволит этой маленькой крысе — а как ее еще назвать? Крыса и есть! Даже в мыслях произносить это слово было приятно. Крыса. Крыса. Крыса. Он сжал вымя. Крыыыса. Потянул его вниз. Крыса, крыыыса, крыса крыыыса, крыса крыыыса.

— Одна рука, — пробормотала Тхань, — Он делать одна рука.

Фрэнк не обратил на нее внимания.

— У тебя хорошо получается, — похвалил он Парка, встал и взял табуретку. — Заканчивай здесь, я займусь следующей.

Парк счастливо кивнул. Крыса крыыыса. Крыса крыыыса. Пинг-понг слева от него превратилось в псссс-псссссс. В ведре у Тхань молоко уже закрыло донышко. Ну и пусть. Крыса, крыыыса. Обзывать Тхань про себя было так же приятно, как если бы он показал ей кукиш. Крыса, крыыыса. Он попытался доить левой рукой. Ничего. Правой у него получалось выжать хотя бы тоненькую струйку. Но ему очень хотелось сидеть и чтобы в каждой руке по вымени, поэтому он продолжал ритмично работать левой и правой, несмотря на то, что из вымени в левой руке в ведро не упало ни капли молока, а из правой лилась струйка не толще ниточки.

Фрэнк закончил со второй коровой и встал, чтобы перелить молоко из ведра. Тхань тоже поднялась. Воображала. Фрэнк заглянул в ее ведро.

— Ты уверена, что подоила до конца? — тихо спросил он.

— Уверена, — отрезала девочка. — Я закончить.

— Тхань, здесь не соревнование.

— Я сказать, я закончить.

— Пожалуйста, еще пару раз. Корова старая, плохо, если в вымени останется …

— Да, да. Я делать.

Крыса, крыыыса. Крыса, крыыыса. Так тебе и надо. Фрэнк умеет заставить слушаться маленькую дикую кошку. И Парку это понравилось. Он прислонился лбом к бело-коричневому боку коровы, чтобы скрыть ухмылку. Вот что бывает за хвастовство. Крыса, крыыыса. Крыса, крыыыса.

— Как идут дела?

— Вроде ничего, — мальчик быстро посмотрел вниз, не было ли молока на полу.

— У тебя правильный ритм. Станут чуть посильней руки, и у меня появится отличный помощник.

Парк покраснел. Краем глаза он заметил, как Тхань встала с табуретки и, громко топая, понесла ведро в сепараторную. Ему было все равно. Фрэнк сказал, что у них тут не соревнование. И потом — немного тренировки, и он все равно будет доить быстрее ее. Его руки в два раза больше девчачьих, и у него есть то, чего нет у нее. Желание.