Читать книгу - "Тоби Лолнесс. Книга 1. На волосок от гибели - Тимоте де Фомбель"

— Наверное, они догадались, что у меня никогда не было никаких детей, — прошептал я.

Папа улыбнулся сквозь слезы.

— Когда-нибудь они у тебя будут. Вот что я хотел сказать, Тоби. Я надеюсь, когда ты вырастешь, у тебя будет сын или дочь.

Он был таким грустным, что я не стал с ним спорить. Зачем еще больше огорчать?

Мы просидели взаперти довольно долго. Мама послала бабушке, госпоже Алнорелл, письмо с просьбой приютить нас на какое-то время в одном из ее поместий.

Та в ответ прислала красивую открытку: «Милая дочка, ты очень любезна, но я ничем не смогу быть полезна».

И подпись: Радегонда Алнорелл.

Папу открытка насмешила. А мама, прочитав ее, расплакалась. Она надеялась на лучшее и постоянно твердила:

— Все уладится. Все уладится.

Нет, не уладилось.

Стоило нам выйти из дома или просто открыть дверь, со всех сторон слышались проклятия и в нас летели разные предметы. Я собрал обширную коллекцию гнилых древесных грибов и прочих, весьма разнообразных, метательных снарядов.

Папу вызвали на заседание Верховного Совета. Он ушел. А мы с мамой остались дома. Папа вернулся в одних носках, с очистками на парадном сером пиджаке. На нем лица не было. Он был похож на растрепанное весеннее облако.

Я сразу догадался, что Верховный Совет Дерева лишил его права носить обувь. Нет наказания позорней! Обычно башмаки отбирали у бандитов и похитителей детей. Отца наказали за «сокрытие общественно полезной информации». Из этого обвинения я не понял ни слова.

Папа сообщил маме, что мы отправляемся в дальний путь. Нашу Верхушку отбирают, а взамен выделят крошечный участок на Нижних Ветвях в Онессе. В тот вечер я рассказал о предстоящем переезде своему другу Лео Блю. Пока длилось разбирательство из-за Балейны, мы каждый день встречались тайком у нераспустившейся почки. А теперь спрятались под почечными чешуями и просидели там два дня и три ночи. Лео Блю был моим лучшим другом, и мы даже заключили особый договор. Я не хотел с ним расставаться. Но папа в конце концов нас нашел. Лео тогда вцепился в меня и не отпускал.

Все так быстро переменилось. Наш прежний мир рухнул…

Элиза слушала с удивительным вниманием. Тоби даже казалось, что в ее глазах отражена каждая описанная им сцена. Раньше ей никто не рассказывал, за что их изгнали. Виго Торнетт вскользь упомянул, что профессор с семьей оказался на Нижних Ветвях не по своей воле. А жившее выше всех семейство Ассельдоров лишь сокрушалось: «Бедные Лолнессы!»

После недолгого молчания Элиза сказала:

— Переночуй сегодня у нас, если хочешь. Ольмеки дали маме огромный кусок саранчи. Мы его зажарим. И будем есть с медовым соусом.

Казалось бы, странный способ утешить мальчика в горе, однако Тоби сразу почувствовал, что ему стало легче. Элиза неплохо изучила своего друга. И очень кстати прибавила:

— Я, пожалуй, пойду. Нужно маме помочь. А ты пока искупайся. И погладила Тоби по голове, чего раньше никогда не делала. Вскоре она исчезла в зарослях мха. Тоби остался один. Перед ним расстилалось озеро. Именно здесь они познакомились.

Через некоторое время он безмятежно лежал на воде, глядя на свод ветвей и на огромные бледно-зеленые листья. Под каждым из них могли укрыться от дождя сто человек. Тоби покачивался на волнах. Он слизнул каплю с губ, вода показалась соленой. Странно, ведь он больше не плакал.

8
Нильс Амен

Печальные и одновременно радостные воспоминания отвлекли нас, но пора вернуться к настоящему и рассказать о долгих ночных странствиях маленького беглеца, пробирающегося к Нижним Ветвям огромного Дерева.

Много лет назад Тоби уже спускался с Вершины вместе с родителями и двумя брюзгливыми носильщиками. Теперь ему предстояло проделать этот путь заново — совсем иначе: в полном одиночестве, спасаясь от сотни охотников и кровожадных муравьев-воинов. Чтобы достигнуть дикого края, где он наконец почувствует себя в безопасности и встретит друзей, готовых ему помочь, нужно бежать пять-шесть ночей напролет.

Миновало две ночи, и Тоби надеялся, что третья окажется самой спокойной. Ведь он приблизился к Основному Стволу и скрылся в густой поросли лишайника, которая была втрое выше его. Кора тут бугристая, с извилистыми желобами и глубокими трещинами. Жилищ почти нет. Лишайник лепится на головокружительных кручах.

Само собой, преследователи предпочли обойти опасный спуск стороной и выбрали более удобные ветви. Так что мальчику встречались только деревушки лесорубов и охотничьи хижины.

И вот он приблизился к плантации, принадлежащей его бабушке, госпоже Алнорелл. Хотя старуха за всю жизнь ни разу не покинула Вершины, ее владения простирались до самых Нижних Ветвей. Эта плантация называлась «Лес Амена», по имени жившего здесь арендатора. Тоби некогда был знаком с его сыном. В детстве они играли вместе.

Подойдя к домику Амена, мальчик долго не решался постучать. Неизвестно, знает арендатор, что за Тоби охотятся, или нет. Есть ли на Дереве хоть один человек, готовый оказать ему гостеприимство?

В конце концов голод одержал верх над страхом, и Тоби трижды робко стукнул в дверь. Никто не отозвался. Он постучал снова — в ответ полная тишина. Можно ли довериться приятелю, с которым давным-давно провел одно лето во время каникул?

Тоби осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь: темнота. Лишь тлеющие в очаге угли помогли различить очертания немудреной мебели в тесной комнате: Нильс Амен и его отец, некогда простой дровосек, жили очень скромно.

Раньше Тоби никогда не бывал на этой отдаленной плантации. Но пять лет назад, незадолго до истории с Балейной, когда он в последний раз проводил лето в поместье бабушки на Вершине, Нильс с отцом поднялись к госпоже — дело было в июле, их позвали, чтобы они прорубили просеку в лесу мха. Мальчики сразу же подружились и, если бы Лолнессов вскоре не сослали, дружили бы до сих пор.

Тоби подошел к столу и негромко позвал:

— Нильс…

Но, когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что в комнате никого нет. Слева от стола на спинке стула висела синяя котомка. Тоби взял ее. Внутри он обнаружил краюху хлеба, несколько ломтей сушеного мяса и печенье. Недолго думая, мальчик закинул котомку за плечи и, прежде чем исчезнуть в ночи, нашел на столе листок с какими-то расчетами и написал всего два слова: «Спасибо. Тоби».