Читать книгу - "Сестры Марч - Луиза Мэй Олкотт"

В четыре часа наступило затишье. Корзины валялись на траве пустые, а сборщики яблок латали прорехи на своей одежке и обрабатывали ссадины. Джо и Мег, призвав на помощь старших детей, накрывали ужин на траве: чаепитие на открытом воздухе было вершиной всех удовольствий. Земля в буквальном смысле источала молоко и мед, так как детям разрешали не садиться за стол, а вкушать яства там, где им заблагорассудится. Ведь лучшая радость для мальчишеской души – свобода. И вот одни из них на спор пытались выпить молоко, стоя на голове, а другие придумали награждать куском пирога за каждый удачный прыжок в чехарде. Весь луг был усеян печеньем, как зерном, а яблочные пирожки красовались на ветвях взамен сорванных яблок. Девочки устроили чаепитие отдельно, а Тед бродил от стола к столу, получая тут и там желанные лакомства.

Когда все наелись досыта, профессор предложил выпить за покойную тетушку Марч: «Да благословит Господь ее душу!». Добрый человек никогда не забывал той, кому был обязан своим счастьем. И мальчики, наученные чтить память о старой хозяйке, пили свой яблочный сок в полной тишине.

– Ну а теперь выпьем за бабушкино шестидесятилетие. Долгих лет и ура! ура! ура!

«Ура!» повторялось многократно, а далее последовали еще тосты за здравие каждого: от мистера Лоренса – почетного покровителя школы до случайно забежавшей на скатерть морской свинки. Затем Деми как старший внук стал вручать «новорожденной» бабушке подарки, изготовленные детскими руками. Этих даров было такое множество, что их привезли на тачке. О, как дороги были бабушке все эти вышивки, платочки, обувные ящички. И самой прекрасной страницей в роскошном альбоме, подаренном Эми, для матушки Марч оказалась та, где неровными печатными буковками ее внучка вывела: «Дорогой бабушке от младшей Бет».

В конце концов бабушка не выдержала и расплакалась, а Тедди начал вытирать ей глаза своим передничком. Но куда же подевались остальные мальчики?

И вдруг профессор поднялся и запел, а с деревьев ему вторили голоса невидимого хора. Все было придумано заранее. Джо написала слова поздравительного гимна, Лори положил их на музыку, а профессор замечательно отрепетировал с мальчиками. Заздравная песня имела невероятный успех, и виновница торжества захотела пожать руку каждой «птахе», от долговязых Франца и Эмиля до маленького квартерона – обладателя лучшего голоса в хоре.

Потом мужчины и мальчики разбрелись, продолжая развлекаться, а миссис Марч осталась с дочерьми под пиршественным древом.

– Теперь меня не назовешь неудачницей, – сказала Джо. – Ведь мое лучшее желание исполнилось, – и миссис Баэр отобрала у Тедди кувшин с молоком, в котором он взбивал пену.

– А помнишь, какие мы строили с тобой воздушные замки? Где они теперь – великая романистка и Рафаэль в юбке? – спросила Эми, наблюдая за тем, как Джон и Лори играют с мальчиками в крикет.

– Помню, но жизнь, о которой я мечтала, теперь кажется такой унылой, эгоистичной и бесчувственной. Но я не оставила надежды написать настоящую, хорошую книгу. Ведь у меня теперь такой большой опыт и столько ярких, живых примеров! – Джо широким жестом обвела все семейство: резвящихся мальчишек, отца и мужа – священника и профессора, увлеченных совместной прогулкой и беседой, свою Марми с почти не постаревшим, добрым лицом, сидящую, как на троне, в окружении любимых дочек и с внуками на коленях.

– А мой воздушный замок был более приземленным, и теперь у меня есть именно то, о чем я мечтала: маленький домик, любимый друг и хорошие дети, – сказала Мег и с нежностью погладила по головке подросшего Деми.

– А мой замок совсем не похож на то, о чем я мечтала. Но, как и Джо, я не собираюсь отказываться от своих прежних надежд. Недавно я начала лепить детскую фигурку, и Лори находит, что это лучшая из моих работ. Скоро я буду делать ее в мраморе и, по крайней мере, сохраню образ моей малышки Бет.

И вдруг большая слеза покатилась на головку девочки, уснувшей на руках у Эми. Младшая Бет, как и Бет старшая, была слаба здоровьем, и страх потерять ее омрачал счастье Эми. Однако эта тревога сильнее сплачивала родителей малышки. Красота Эми обретала новую глубину и нежность. Лори становился серьезнее, решительнее и сильнее. И они оба постигали на собственном опыте, что ни красота, ни молодость, ни богатство, ни даже сама любовь не могут уберечь от забот и страданий, от горестей и утрат, ибо

Даже жизнь, исполненная счастья,

Может ли пройти без дней ненастья?

– Разве ты не видишь, что она стала гораздо крепче и здоровее? Надейся и не падай духом! – ободрила ее миссис Марч, а ласковая Дейзи потянулась с ее коленей, чтобы припасть щекой к щеке своей маленькой кузины.

– Я не впадаю в отчаяние. У меня есть ты и Лори, и вы помогаете мне нести мое бремя. Лори так мил и терпелив со мной, и он так любит Бет, что я вслед за сестрами могу повторить: я счастливая женщина.

– А я могу и не говорить того, что ясно без слов, – опять вступила в разговор Джо. – Казалось бы, все не так уж и весело – Фриц седеет, полнеет, стареет, мне тридцать лет, богатства нам ждать неоткуда, Плумфилд в любой день или ночь может сгореть дотла – этот неисправимый Томми Бенгз так и не прекратил курить под одеялом, хотя уже трижды устраивал пожары и сам чудом уцелел. Но, несмотря на все это, мне никогда в жизни не было так хорошо.

– Да, Джо, ты снимаешь славный урожай! – в раздумье проговорила миссис Марч и смахнула с подола большого черного сверчка, который начал пугать маленького Тедди.

– Но нашим урожаям, мама, еще так далеко до твоего. Великое тебе спасибо за все, что ты посеяла и пожала! – воскликнула Джо, так и не сумевшая с годами избыть своей девической горячности.

– Пусть с каждым годом будет больше зерна и меньше плевел, – добавила Эми.

– Надо иметь твое большое сердце, Марми, чтобы вместить богатый урожай, – с нежностью в голосе проговорила Мег.

И, растроганная до глубины души, миссис Марч раскрыла объятья, как будто желая прижать к себе всех дочерей и внуков, а потом произнесла с материнской любовью, смирением и благодарностью:

– Живите так, как вы живете теперь. Я не могу пожелать вам большего счастья.