Читать книгу - "Трудно быть другом - Виктор Штанько"

– Нет, – негромко произнес Роман. – А сколько прошло?

– Три дня, – сказал Кирилл. – Ты извини, я к тебе зашел без разрешения. Слышу, нет музыки, и понял: с тобой что-то не то… Ты был не совсем в форме. Но теперь уже пошел на поправку. Пока надо соблюдать постельный режим – лежать и пить. Так доктор сказала. А я в этом кресле устроился, даже спал здесь… Мне нравится твое жилище. Можно посмотреть книги, что в шкафу?

– Смотрите, – кивнул Роман.

Он уже приходил в себя – голова не болела, только во всем теле какая-то ватная слабость. И ему интересно было наблюдать за Циркулем.

Через стеклянные дверцы шкафа поблескивали золотым тиснением толстенные старинные фолианты – классика, альбомы разные.

– Здесь столько замечательных книг!

– Их собирали дедушка и мой отец, – с гордостью сказал Роман.

– Можно взять что-нибудь почитать?

– Конечно.

– Твой дедушка – академик Зеленский? Федор Николаевич?

– Он самый. Но я его почти не помню.

– А это твой отец? – На полке фотография улыбающегося мужчины.

– Ага.

– Ты очень похож на него.

– Он изучал всякие инфекционные болезни. Однажды поехал в экспедицию в Индию и там заразился. Почти все, кто ездил с ним, тоже умерли. Похлеще гриппа подцепили гадость.

– Я там бывал. К сожалению, разной гадости на свете еще очень много. Давай пообедаем? Со шкварочками гречневая каша, как тебе?

– Моя любимая!

– Значит, я угадал! – Кирилл давно заметил, что Роман на кухне готовит себе главным образом эту кашу. – Но сначала по тарелочке рассольника, а? Половника два. Не возражаете, сударь?

– Не возражаю!

– Только не вставать – приказ доктора! Все принесу сюда.

Вот так они и познакомились. Вот таким макаром Циркуль и вошел в жизнь Ромки.

Кухонную дверь отремонтировали, плинтуса уложили, краску израсходовали.

Дядя Серега вернулся из командировки и сразу посетил квартиру номер 168, чтобы познакомиться со странным человеком – Кириллом Николаевичем Клёновым.

Дядя Серега бывает жестким и прямолинейным. Тетя Катя за это иногда даже ругает его. На что дядя Серега отвечает: «Терпеть не могу подковёрной нанайской борьбы и разной неясности. Нужно вовремя ставить точки над и». На таком уровне они и беседовали с Циркулем на кухне.

Потом дядя Серега пояснил Ромке, о чем они говорили, что к чему, чтоб все неясности стали для него ясными.

Во-первых, и что самое важное, – Кирилл совершенно потерял голову: он влюбился в нашу актрисулю Алису Петровну. Во-вторых, узнав, что та решила разорвать с ним отношения, уже собрался уйти, но обнаружил больного Ромку и стал заниматься его лечением. После выздоровления Ромки вдруг выяснилось, что они уже подружились, а дома Кирилла никто особенно и не ждет. И вопреки здравому смыслу – так прямо сам и сказал! – он решил пожить здесь, все еще надеясь, что скоро появится Алиса и скажет, что пошутила, что проверяла его.

Короче, дядя Серега понял, что у Циркуля мозги здорово заклинило. И он прямо выдал Циркулю, что тот зря питает надежды на возвращение к нему Алисы, что та выкидывала номера и похлеще. Но, конечно, не стал рассказывать, как она рванула ночью из роддома, увидев врожденную культяпку сына.

Дядя Серега еще что-то говорил Ромке про разговор с Циркулем, но все остальное была уже шелуха.

Все это как бы само собой прокручивалось в голове Ромки.

Вдох-выдох… Вдох-выдох… Вверх-вниз… Вверх-вниз…

Он любил работать с эспандером: мягкая упругость пружин совсем не мешала думать. Можно даже прикрыть глаза.

И увидел Сыроежку, четко так… Она смешно улыбается… И у самого рот поплыл к ушам.

Вдох-выдох… Вдох-выдох…

Обтер пот, слегка отдышался. Теперь к следующему тренажеру. Укрепил ремни, и заскрипели другие пружины, застучало железо.

Сыроежка сегодня должна прийти в спортклуб.

Прокопьич зовет ее Сашок. Он ей приходится дедом. Ой, строгий дедуля! Отвечает в спортклубе за инвентарь. Этого добра там выше головы, и надо следить, чтобы все было в порядке.

Ромка свою байдарку чуть не языком вылизывает. Они вместе с Сыроежкой даже имя ей придумали – «Быстрая».

Как-то он отрабатывал гребок, и байдарка черепахой ползла по каналу вдоль берега. Ему не скорость была нужна – выполнял установку тренера. Левая рука что-то барахлила, и гребок иногда срывался. Тут слышит с берега писк:

– Эй, на корыте! Тише едешь – дальше будешь! Смотри не перевернись! Спасатели обедать ушли, никто не выловит!

Скосил глаза: по берегу шлепает незнакомая рыжая пацанка в весело разрисованных джинсах. На плече висит какая-то большая котомка.

Решил не отвлекаться и продолжал отрабатывать гребок.

Пацанке вроде надоело хохмить, утомилась и села возле кустов.

Возвращаясь обратно, он уже работал веслом вовсю, вода прямо кипела… Вдох-выдох… Рывок на себя… Вдох-выдох…

Краем глаза засек: пацанка торчит на том же месте. Хотел быстро проскочить мимо – не вышло. Закричала, замахала руками:

– Ну, давай, давай! Жми на всю железку! Засекаю! Финиш скоро!

Он ничего не ответил трещотке. Работать надо, следить за дыханием, за руками, ногами – сразу за всем.

«Ты должен слиться с байдаркой в одно целое! – твердил ему Важен. И тренер Борис Борисыч так же говорит. Важен сначала тоже у него тренировался. И вместе с другими отрабатывал каждое движение, каждый вдох и выдох.

Причалил к пирсу, поставил байдарку на положенное место, доложил Прокопьичу. Дома запишет, как прошла тренировка. У него есть специальная тетрадка – Важен посоветовал завести, – Ромка в ней регулярно записывает, что получилось, над чем надо попотеть, мозоли набить.

Поднимался по ступенькам к набережной, и тут его пацанка догоняет.

– Приветик будущим чемпионам России и мира!

– Салютик, – ответил Ромка, не поворачивая головы.

Пацанка рядом скачет, не отстает. Он терпеть не может трещоток.

– А что ты такой неразговорчивый? У меня, может, вопросик к тебе! Я слышала, ты с Васей Баженом переписываешься. Так, да?

– Да.

– Отлично! Надо поговорить об одном деле!

– О каком?

Если бы пацанка не назвала имя Бажена, Ромка не стал бы даже рта раскрывать. А тут рыжая мелет языком, скачет рядом и даже Баженом интересуется.

– Ты на метро?

– Ага, – ответил Ромка.