Читать книгу - "Новые странствия Салли Джонс - Якоб Вегелиус"

Дорогой Луиджи!

Это жемчужное ожерелье – одно из самых великолепных украшений, что мне доводилось видеть! В нем 48 жемчужин, и каждая весит от 30 до 32 гран. Словом, это на редкость крупный жемчуг. Вероятнее всего, он происходит от одного вида устриц, Pinctada Margaritifera, которых добывают в морях у северного побережья Австралии.

Как Вы верно догадались, дорогой Луиджи, подвеска изготовлена в Великобритании. Штампы на серебре свидетельствуют о том, что этот шедевр был сделан в Глазго в 1904 году, в ювелирной фирме под названием «Ромбэк и Ромбэк». В реестре членов международного союза ювелиров значится, что фирма эта существует и по сей день.

Ожерелье, без всякого сомнения, представляет большую ценность. На аукционах в Париже, Лондоне или Нью-Йорке его можно продать как минимум за 20 000 долларов. А может, и больше. Но чтобы сделка состоялась, продавец должен предъявить договор о купле, дарственную или завещание в доказательство того, что он действительно законный владелец ожерелья. Без этих юридических документов продать его невозможно. Ни один покупатель не станет рисковать и платить за украшение, которое, как потом, возможно, окажется, принадлежит кому-то другому или попросту украдено.

Преданно Ваш,

Альваро Гомес

Когда синьор Фидардо дочитал до конца, у Аны между бровями появилась грустная морщинка.

– Какие скверные известия, – разочарованно сказала она, переводя взгляд с меня на Старшого. – Если сеньор Гомес прав, вы не сможете продать ожерелье. А ведь вам так нужны деньги на ремонт «Хадсон Квин»…

Старшой пожал плечами.

– Ничего не попишешь, – сказал он. – То, что тебе не принадлежит, продать нельзя. Жемчуг не стал нашим только оттого, что кто-то когда-то спрятал его на нашей лодке.

– Ваш он или не ваш – вопрос спорный, – сказал синьор Фидардо. – Но так или иначе найти покупателя без необходимых документов будет трудно. Если только…

Он замолчал и как-то вдруг смутился.

– Если только что? – спросила Ана.

Синьор Фидардо смущенно пожал плечами и сказал:

– Честно говоря, я этого делать не советую… но в принципе можно снять жемчужины с нити и продать по отдельности. Тогда никто не спросит, откуда они взялись.

Старшой покачал головой.

– Такое красивое украшение нельзя портить, – возразил он. – Это неправильно.

Ана и синьор Фидардо согласно закивали. В кают-компании повисла тишина, а потом Ана обратилась к Старшому и ко мне:

– Но как же вы поступите? Ведь с ожерельем надо что-то делать, верно?

– Может, сдадим его в полицию? – предложил Старшой. – Пусть ищут законного владельца.

– Вот этого точно делать не стоит, – сказал синьор Фидардо. – Ожерелье просто попадет на склад забытых и утерянных вещей. И пролежит там до скончания времен. Или пока его не прикарманит какой-нибудь нечистый на руку полицейский.

Немного обдумав его слова, Старшой сказал:

– В таком случае мы должны сами выяснить, кому оно принадлежит. Похоже, ничего другого-то и не остается… Как думаете, в этой ювелирной фирме в Глазго могут что-то знать? Все-таки розу изготовили давно.

– Вполне возможно, – сказал синьор Фидардо. – Такое старинное предприятие, как «Ромбэк и Ромбэк», наверняка держит бумаги в порядке, даже такие давние.

Старшой задумчиво кивнул. Потом посмотрел на меня:

– Ты ведь еще не бывала в Глазго, да?

Я покачала головой.

– Тебе бы понравилось, – продолжил Старшой. – Город, конечно, местами обшарпанный… зато люди отличные! И порт один из самых больших в Европе… Есть на что посмотреть.

– Но Шотландия ужасно далеко, – сказала Ана. – Вы уверены, что вам так уж надо туда ехать? Неужели нельзя просто отправить в ювелирную фирму письмо с описанием ожерелья?

Старшой задумался.

– Может быть… Но там мы бы заодно разузнали, кто построил наш бот. Это тоже помогло бы делу.

– А, точно, я совсем забыла… – сказала Ана. – И ваша лодка, и подвеска родом из Глазго… едва ли это простое совпадение?

Старшой согласился. А потом обратился ко мне:

– Ну, решай, Sailor^[8].

Я быстро взвесила все за и против и подняла большой палец в знак одобрения. Давненько я не была в море. И посмотреть Глазго мне тоже очень хотелось.

Недели через две нам со Старшим удалось скопить немного денег на путешествие. А капитан соседней лодки у нашего причала обещал присмотреть за «Хадсон Квин», пока нас не будет. Пора было собирать мешки и отправляться в путь.

Если хотите узнать, что творится в Лиссабонском порту, поговорите с сеньором Баптиштой из кабака «Пеликану». Промозглым октябрьским вечером мы со Старшим пошли к нему, чтобы выяснить, не идет ли какое-нибудь судно из Лиссабона в Шотландию или в Англию. Мы надеялись, что нас возьмут на борт.