Читать книгу - "Последний орк - Сильвана Де Мари"

По истечении первых двух лун ликование совсем исчезло и радость угасла.

Понемногу, день за днем, город становился все молчаливее. Тишина наступила с исчезновением голубиного воркования, доносившегося обычно из множества городских голубятен: птицы закончились, а с ними и последняя остававшаяся у горожан картошка. Свист дроздов и чириканье воробьев умолкли раньше, чем куриное кудахтанье: кур оставили напоследок ради яиц. Когда стихло мяуканье котов, взгляды людей затуманились потерей радости, когда умолк лай собак, их глаза омрачились утратой доверия. Из всех звуков в Далигаре осталось лишь ржание лошадей да крики чаек, круживших под облаками выше ветра и не доступных никаким стрелам, дротикам или снарядам пращи.

Страшный голод и беспросветное отчаяние поглотили Далигар, окутали его, словно туманом, от подвалов, где давно уже не было крыс, до чердаков и крыш, откуда исчезли гнезда ласточек.

Лето взорвалось невыносимой жарой, прогнавшей с небосклона даже самые маленькие облачка. Воды больше не хватало.

Последним исчезнувшим из Далигара звуком был детский смех. Когда город оказался на пороге смерти, исчез и плач детей. Умолкли цикады, зажаренные на углях, и остался лишь бой барабанов в ночи: орки били в них, не переставая, до самого утра, напоминая осажденным, что для них оно могло и не наступить.

От отчаяния и голода среди горожан стала распространяться глухая ненависть к солдатам капитана, которые обедали куропатками и фазанами, пойманными в зарослях тростника, пили воду из чистых ручьев и скакали верхом на лошадях, каждая из которых представляла собой сотни фунтов хорошего мяса, свежего и без червей.

Однажды утром, когда уже стояла невыносимая жара, хотя солнце только что взошло, Роса сообщила Ранкстрайлу, что, опасаясь царящего в городе упадка духа и сохраняя память об Ардуине, она увела далигарскую волчицу в надежное место, подальше от голодных взглядов горожан, но вот волчонку грозила горькая участь оказаться в одной кастрюле с последними остававшимися в городе луковицами.

Из уважения к новой роли — роли отца — своего старого боевого товарища, не раз спасавшего ему жизнь, Ранкстрайл пообещал, что позаботится о звере.

День выдался особенно знойным. Вода в тростниковых зарослях стояла неподвижно, над ней висели тучи комаров. Орки напали на отряд еще до полудня. Их было непривычно много — опытных воинов, причем, как ни странно, верхом на лошадях.

— Эй, капитан, — проорал ему Лизентрайль, когда они искали подходящее для контратаки место, — эти гады, кроме своих катапульт, небось выстроили и новый мост! Лошади на их лодочках не поместились бы.

— Ага, — добавил кто-то, — мост где-то к югу от города, в камыше, где не видно.

— Капитан, — предупредил его один из гномов, — у них пленные.

— Да, я видел их форму: это тяжелая кавалерия Далигара. Орки привязали их к своим лошадям.

— А чего они их еще не прикончили?

— Ждут ночи.

— Капитан, если мы не освободим пленных, то лучше уж нам самим их прикончить. Если мы не вытащим их оттуда до наступления ночи, им лучше умереть сейчас.

— Тогда попытаемся освободить их, Нирдли: мне не очень нравится убивать своих, хотя эти кавалеристы могут и обидеться, если мы назовем их своими. Лизентрайль, давай обходи орков сзади, через камыши. Бери с собой господ Народа Гномов, всех, кроме Нирдли. Тракрайл, ты — лучший стрелок, жди здесь с остальными. Нирдли, за мной, мы их отвлечем.

— Как же мы отвлечем их, капитан?

— Будем шумно смываться от них. Только не слишком громко — а то будет казаться, что мы специально стараемся. Они бросятся за нами и оставят пленных с несколькими охранниками, о которых позаботится Лизентрайль. Когда орки окажутся на поляне, на них посыпятся стрелы Тракрайла и остальных. Есть еще вопросы?

— Да, капитан! Если мы захватим лошадей орков, можно нам будет съесть их? — поинтересовался Нирдли. — Хотелось бы хоть разок набить живот перед тем, как подохнуть.

Впервые за последнее время Ранкстрайл понес значительные потери в сражении с орками. Но ему удалось освободить полдюжины воинов регулярной армии Далигара, которых орки взяли в плен и таскали за собой привязанными к лошадям. Как рассказали бедолаги, они входили в число солдат, пытавшихся вернуться из Алила, Города-Сокола, обратно в Далигар, где остались их семьи. Слух о том, что королева-ведьма, наследница Ардуина, сражается за Далигар и что город еще не взят, дошел и до Северных гор.

По возвращении, в тот же день, капитан решил просить об аудиенции у королевы. Он оставил Волка на Лизентрайля и отправился во дворец.

В одной из подворотен Ранкстрайл увидел мать, тащившую за собой сопротивлявшегося сына. Мальчишка и в самом деле был невыносим: он бросался на землю, плевал в мать и даже пытался дать ей пинка. Та крепко держала его за одежду и не заметила появления наемников.

— Знаешь, что бывает с непослушными детьми? Если не прекратишь, — прошипела она, — я тотчас же позову капитана наемников, и он съест тебя живьем.

— Эй, народ Далигара! — вмешался Лизентрайль с возмущением и сарказмом. — Перед вашими воротами — сотни отборных орков, а вы все еще рассказываете глупости своим детям, когда не можете сами с ними справиться…

Капитан просто пожал плечами. Мать с сыном умолкли и моментально убрались прочь с его дороги.

Недалеко от конюшен его остановила Роса. Ее седые волосы, выбившиеся из-под чепца, казалось, сверкали в последних лучах солнца. Старушка держала на руках волчонка, чуть не угодившего в чью-то кастрюлю, и была далеко не уверена, что успеет прийти к нему на помощь в следующий раз. Не зная, что с ним делать, капитан взял волчонка с собой. Подойдя ко дворцу Судьи, называвшемуся теперь королевским дворцом, он прошел мимо стражи, охранявшей главный вход, и свернул к неприметной двери, выходившей на боковую улочку. Капитан оказался в том же саду, где десять лет назад впервые встретил Аврору. Глицинии отцветали, и жара почти осушила небольшой пруд, в последней грязи которого еще бились в предсмертной агонии несколько лягушек, дожидаясь, когда кухарка положит конец их мучениям. Роскошные серебряные качели лениво болтались над разросшимися сорняками. Ранкстрайл привязал волчонка к стволу одной из глициний, и тот, совершенно обессиленный, мгновенно уснул.

Капитан вышел из тени и пересек сад, освещенный последними лучами заходящего солнца. Лишь тогда Ранкстрайл заметил, что был в саду не один. Недалеко от пруда на земле сидела дочка королевы-ведьмы, одетая в красное платье, испачканное грязью, и белый кружевной чепчик. Последний, похоже, мешал девочке: она все время пыталась отодвинуть ленты с шеи своей маленькой ручкой. Ранкстрайл подумал, что это стало похоже на правило: в этом саду постоянно должна была находиться какая-нибудь маленькая принцесса Далигара, одетая в красное и с чем-то очень неудобным на голове.

Капитан обрадовался, увидев, что девочку переодели, но не стал тешить себя иллюзиями. Орки по-прежнему знали, что у королевы Далигара есть слабое место, и были далеко не такими идиотами, какими описывали их старинные легенды. Над девочкой посапывал на ветке дуба орленок, что несколько успокоило капитана: одним телохранителем больше.