Читать книгу - "Меня зовут Мина - Дэвид Алмонд"

Я ещё немного послонялась без дела. Пошла к себе в комнату, пробежала взглядом по книжным полкам. Вытащила три книги, три самые-пресамые-рассамые книги на всём белом свете: «Там, где живут чудовища», «Идём ловить медведя» и «Щеник»![5]И, завалившись на кровать, принялась их читать-рассматривать — как когда-то в детстве. Вместе с Максом и чудовищами я мысленно устроила чудовищный шурум-бурум, вместе с семейкой охотников на медведя прокралась на цыпочках в пещеру, вместе с Дейвом грустила, когда у него потерялась любимая игрушка, и ликовала, когда она нашлась.

Потом я прочитала всё по второму разу и размечталась… И папу вспомнила — как он читал мне эти книжки перед сном. Папу, кстати, я никогда не могу представить отчётливо. Скорее, я его полуслышу, полувижу, как сон: чем больше стараешься вспомнить, тем он неуловимее. Когда я читаю эти книги, внутри меня звучит как бы не мой, а папин голос. Словно это он читает мне вслух.

Ещё я полупомню, как от него пахло и как кололась щетина у него на подбородке, когда он меня целовал… и ладонь была чуть шершавая — он гладил мою щёку… И голос, шёпот: «Спокойной ночи». Вот так я лежала в обнимку с книгами и странными, размытыми, но в то же время яркими воспоминаниями и вовсе не чувствовала себя взрослой. Наоборот — я была совсем маленькой[6].

Почитала я, повспоминала и загрустила. Надо сейчас для бодрости исписать две страницы радостными словами. От которых на душе счастье. И больше ничего!

жаворонок мама дрозд луна дерево парк Икар крыло причудливый кот чёрный сияющий серебряный гладкий радость да яйцо дерево гнездо свет гренки повидло малиновый йогурт парк Мина папа летучая мышь Орфей ангел ночь шёпот дневник Сендак книга изобилие рассказ петь танцевать Грейс скворец Мина беспорядок суматоха петь клюв Бог лететь нелепица Уильям радость пыльца глупости ленивец чудовища живописец поэт Блейк зверюга уголь инжир нежный бродить Розен удивляться банан реинкарнация Хьюз пшшш невообразимый Дейв краска глина звенеть сирена ведьма буддизм святой шкура причудник галька ворона моча дедушка Оксенбери Эрни рай Вселенная Макс звезда Щеник воображать звяканье живой сверкать бутон колотить красивый внутри душистым вылупляться птенчик мокрый существо книга колыбельная Морис омывать свет вода пицца любовь парадокс живой ухать хихикать индуизм дорогая мурлыкать любимка закипать Персефона писать пукать душа инжир парень странный пчела напридумывать Ширли шоколад выпученный слово Грейс ме-тем-ах-какой-психоз худющий грохот Гималаи облако тело вылупляться Вселенная тупица фигушки археоптерикс стих слово зевать ничто тайна клацать язык таинственный росток морковка философия видеть гранат сладкий Хелен мёртвый забетонированная Коринфский стоп играть колечко из пальцев печенье пространство саблезубый безумие весна Майкл сыр странный мир зима мороз неожиданный земля этот сон пыль серебро спать ах солнце

Я дописала и выглянула на улицу. Там снова появился синий автомобиль. Из него вышли беременная женщина, мужчина и с ними мальчик. Женщина смотрела на дом мистера Майерса, сморщив нос, но мужчина подвёл её к окну у входной двери, и они стали вглядываться внутрь сквозь стекло. Мальчик стоял хмурый, руки в карманы, уставившись в землю. Потом так же хмуро оглядел улицу. Его отец засмеялся. Подозвал мальчика, но он не подошёл. Тут подъехала другая машина и оттуда вылез человек в костюме, с пластиковой папкой. Со взрослыми он поздоровался за руку. А мальчик руку не протянул, отвернулся. Человек в костюме засмеялся и что-то сказал. Наверно, «ох уж эти дети». Или про переходный возраст. Потом, потирая руки, поднялся на крыльцо, достал из кармана ключи и открыл парадную дверь. Все вошли.

Я уселась за стол. Стала что-то рисовать-писать. Каракули. Ерунду. То и дело бросала взгляд за окно. Заметила, как вдоль низенькой ограды, отделявшей сад мистера Майерса от улицы, крадётся Шепоток.

Семейка покупателей проторчала в доме долго, целую вечность. Я представляла, как они переходят из комнаты в комнату — сквозь воздух, полный молекул, оставшихся от Эрни Майерса. Разглядывают осыпающийся потолок, унитаз посреди столовой, развалившийся гараж за домом.

— Не отчаивайся, — сказала я себе. — Уже пора, чтобы в наших краях кто-нибудь родился!

Наконец, они вышли.

Мужчины обменялись рукопожатием. И тот, что в костюме, уехал. Отец, семейства засмеялся, раскинул руки, будто хотел обхватить весь дом, да и мир заодно. Женщина принялась отряхиваться от пыли и грязи. Муж что-то прошептал ей на ухо. И погладил её живот. Оба они обняли этот живот, с двух сторон. Женщина засмеялась. Мальчик не поднимал глаз. Стоял и пинал землю ногой. Всё сильнее, сильнее… Насупленный такой. Может, он даже выругался про себя. И снова пнул ногой землю. И опять.

Они уехали. Сгустились сумерки. И птицы под вечер расшумелись-распелись.

Я пошла на кухню.

— В дом мистера Майерса приезжали покупатели, — сказала я маме.

— Это хорошо, — ответила она. — Занудные или интересные?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Они прямо в дом вошли. С агентом по недвижимости.

— Значит, намерения у них серьёзные.

— У женщины не особо. Да и у мальчика…

— У мальчика?

— Да, мама. С ними был мальчик.

— Отличные покупатели!

— Да откуда ты знаешь? Кстати, у этой женщины скоро родится малыш.

— Я же говорю — отличные покупатели! Главное, чтобы купили!

Мама улыбнулась и взъерошила мне волосы.

— Ну, рассказывай, какие ещё новости. Что делала?

— Разговаривала с одной старушкой… у неё кости больные. Мы с ней танцевали для Персефоны, а я ей приснилась. Потом думала про мочу, пот и слюну, читала «Там, где живут чудовища» и писала тысячу слов, от которых радостно.

Мама снова засмеялась:

— По-моему, день прошёл не зря.