Читать книгу - "Ночная школа. Наследие - Кристи Доэрти"

Не так уж здесь плохо, подумала Элли, вешая халат на крючок и ставя шлепанцы на высокую полированную деревянную скамейку, где обувь была защищена от случайного попадания воды, и посетительница имела возможность, приняв душ, надеть совершенно сухие тапочки. Встав под горячие упругие струи, Элли почти мгновенно почувствовала себя лучше. Потом, замотав голову полотенцем и накинув халат, вышла из душевой, нашла свободную раковину и стала чистить зубы уже без всякого смущения перед посетительницами ванной комнаты, поскольку здесь все были облачены в одинаковые халаты, и она ничем не отличалась от других учениц.

Вернувшись в спальню, Элли быстро надела школьную форму, пригладила щеткой влажные волосы и нанесла на лицо совсем немного косметики. Когда же рука автоматически потянулась к туши для ресниц, Элли, секунду подумав, отложила косметичку в сторону. Определенно в этом учебном заведении был принят другой стиль в плане одежды и макияжа, нежели в лондонской школе, где она училась раньше.

Вынув из ящика стола бумагу и ручки, Элли положила их в синюю матерчатую сумку-портфель, которую обнаружила в гардеробе. Затем, повесив сумку на плечо и глянув на часы, показывавшие семь ровно, она вышла из комнаты и направилась в столовую, хотя в расписании дня говорилось, что завтрак начинается в семь тридцать.

Войдя в столовую, она на мгновение остановилась, поскольку и это помещение совершенно преобразилось по сравнению со вчерашним вечером. Вместо приглушенного электрического освещения здесь царил яркий солнечный свет, высокие стрельчатые окна были распахнуты, а закрывавшие их белые кисейные занавески колыхались от легкого утреннего ветра. Исчезли канделябры с зажженными свечами и отражавшие их пламя хрустальные графины и бокалы. Большинство столов оставались совершенно пустыми, если не считать покрывавших их светлых льняных скатертей. Еда же помещалась на больших блюдах и подносах, которыми были заставлены столешницы буфетов. Там же находились чистые тарелки и столовые приборы. На подносах и блюдах стояли кастрюльки с горячей овсяной кашей, приготовленной различными способами, нарезанный и готовый для тостов хлеб, масло, холодные закуски, а также полированные металлические блюда с крышками, под которыми скворчала яичница с ветчиной и сосисками.

Почувствовав аппетитный запах, Элли поняла, что опять ужасно хочет есть и, взяв тарелку, положила на нее хлеб, сыр и два яйца всмятку, после чего налила себе большой стакан яблочного сока и отправилась со всем этим к ближайшему свободному столу. Постепенно столовая стала наполняться школьниками, которые показались Элли весьма милыми ребятами, хотя она и не знала никого из них. Впрочем, сейчас ей было не до них, поскольку она занялась весьма важным делом: намазав на хлеб масло и черносмородиновый джем, приготовила себе бутерброд и откусила от него большущий кусок.

— Это место свободно?

Стараясь жевать с закрытым ртом, Элли повернулась на голос и увидела стоявшего неподалеку Сильвиана. Она попыталась побыстрее прожевать и проглотить откушенное, но не тут-то было. Пару минут и спустя она справилась с бутербродом, проклиная при этом все на свете. Поразительно красивые голубые глаза Сильвиана искрились смехом, хотя лицо оставалось предельно серьезным.

— Нет… то есть да… Я хочу сказать, что ты можешь сесть здесь, если хочешь. Пожалуйста…

Без малейшего смущения устроившись рядом с ней, Сильвиан принялся за яичницу с беконом.

— Ну, как прошла первая ночь под нашей крышей? Я заглядывал в комнату отдыха, но тебя там не видел.

При этих словах у нее екнуло сердце, а по телу разлилось тепло, и, чтобы он не заметил, насколько ей приятно это слышать, девушка сосредоточила все свое внимание на лежавшем на тарелке сыре.

— Вчера я читала весь вечер. Решила узнать как можно больше о нашей школе, чтобы сегодня мне не пришлось краснеть. Кроме того, у меня был трудный день — ну и все такое прочее…

Он кивнул и сунул в рот толстый ломтик бекона.

— В первый день здесь у меня тоже было нечто похожее. Такое впечатление, что администрация хочет, чтобы мы узнали все о Киммерии за один день. Вернее, вечер. Полагаю, что объем информации, которую тебе пришлось усвоить, значительно… — он сделал паузу, как если бы подыскивал подходящее английское слово, чтобы закончить фразу, — …превышал набор сведений, которые способен усвоить… хм… средний школьник. Надеюсь, я правильно выразил свою мысль?

Она была совершенно очарована его манерами, и ей нравился не только его французский акцент, но даже то, как он запинался.

— Более чем. Потому как я тот самый средний школьник и есть. И для моих средних способностей этот объем оказался слишком велик.

Сильвиан тепло ей улыбнулся.

— Вот именно. Слишком…

Его улыбка заставила ее бедное сердце снова подпрыгнуть.

«Ты это прекрати, — злобно сказала она себе. — С его стороны это просто проявление вежливости, не более».

Некоторое время они ели в молчании, потом Элли сказала:

— Значит, здесь принято после обеда набиваться в общую гостиную? По-моему, неплохая традиция, не правда ли?

«Элли, детка, неужели ты сейчас ведешь светский разговор?»

Но Сильвиан, отпивая глоток сильно разбавленного молоком кофе, совершенно серьезно произнес:

— Комната отдыха или общая гостиная с библиотекой — называй, как тебе больше нравится — это действительно такое место, где ребята собираются почти каждый вечер. Впрочем, летом, когда тепло, большинство предпочитает сиесту на лоне природы. Прогулки то есть. Вот вчера мы затеяли игру в крокет. Вот почему я тебя искал: думал, что ты, возможно, присоединишься к нам.

Элли до того удивилась, что не донесла вилку до рта.

— Вы играете вечером в крокет? В темноте?

— Так забавнее. Я пришел к выводу, что многие игры приобретают экзотический характер, если играть в них в темноте.

Он смотрел на нее секундой дольше, чем это дозволялось правилами приличиями.

Элли, напрочь лишившись аппетита, отвела от собеседника глаза и стала разглядывать предметы и людей в комнате.

«Стул, стол, девушка с хвостиком на затылке, окно, еще один стул…»

Она почувствовала, что ее щеки наливаются краской. Когда же снова повернулась к нему, то заметила в уголках его рта едва заметную улыбку. Кроша в длинных пальцах кусочек тоста, он продолжал наблюдать за ней.

«Господи! Да он флиртует со мной. Определенно флиртует…»

— Поздно вечером, помимо крокета, можно играть в английскую лапту и даже в футбол, хотя в темноте эти игры могут стать довольно… хм… грубыми.

Положив кусочек бекона на кончик пальца и стараясь удержать его в равновесии, он продолжал:

— Зато теннис в безлунную ночь с покрашенными флуоресцентной краской мячом и ракетками представляет собой воистину фантастическое зрелище. Думаю, тебе бы понравилось. Обещаю, что когда мы в следующий раз затеем ночные игры, я обязательно тебя разыщу — где бы ты ни находилась.