Читать книгу - "Приключения Оливера Твиста - Чарльз Диккенс"

Погоня и бегство

Неподалеку от Темзы, там, где стоит церковь в Ротерхизе игде строения на берегу самые грязные, а суда на реке самые черные от пылиугольных барж и от дыма скученных, низких домов, расположен самый грязный,самый странный, самый удивительный из всех многочисленных лондонских районов,неизвестных даже по названию огромному числу обитателей этого города.

Очутиться в этой местности путник может лишь пробравшисьсквозь лабиринт тесных, узких и грязных улиц, заселенных самыми грубыми исамыми бедными из береговых жителей, где торгуют товарами, на которые здесьможет оказаться спрос. Самые дешевые и невкусные продукты навалены в лавках,самые неприхотливые и грубые одежды висят у двери торговца и свешиваются сперил и из окон. Натыкаясь на безработных из числа самых неквалифицированныхтружеников, на грузчиков, угольщиков, падших женщин, оборванных детей и всякийсброд с пристани, путник с трудом прокладывает себе дорогу, осаждаемыйотвратительными картинами и запахами из узких переулков, ответвляющихся направои налево, и оглушаемый грохотом тяжелых фургонов, которые развозят грудытоваров из складов, попадающихся на каждом углу — Выйдя, наконец, на улицыболее отдаленные и менее людные, он идет мимо шатких фасадов, нависающих надтротуаром; мимо подгнивших стен, как будто качающихся, когда он проходит; мимополуразрушенных труб, вот-вот готовых упасть, окон, защищенных ржавымижелезными прутьями, изъеденными временем, — мимо всего того, чтосвидетельствует о невообразимой нищете и разрушении.

Вот в этих-то краях за Докхедом, в Саутуорке, находитсяОстров Джекоба, окруженный грязным рвом глубиной в шесть — восемь футов в часыприлива и шириной в пятнадцать — двадцать, некогда называвшимся Милл-Ронд, но вдни, относящиеся к нашему повествованию, известным как Фолли-Дитч. Эта речонка,или рукав Темзы, во время прилива всегда может наполниться водой, если открытьшлюзы у Лид-Миллс, от которой она и получила старое свое наименование. В такихслучаях прохожий, глядя с одного из деревянных мостиков, переброшенных черезров у Милл-лейн, может наблюдать, как жильцы домов по обеим сторонам спускаютиз задних дверей и окон кадушки, ведра и всевозможную домашнюю посуду, чтобывтащить наверх воду. А если взгляд его, оторвавшись от этих операций, обратитсяк самим домам, то открывшаяся картина вызовет величайшее его изумление. Шаткиедеревянные галереи вдоль задних стен, общие для пяти-шести домов, с дырами вполах, сквозь которые виден ил; окна, разбитые и заклеенные, с торчащими из нихжердями для сушки белья, которого никогда на них нет; комнаты, такие маленькие,такие жалкие, такие тесные, что воздух кажется слишком зараженным даже для тойгрязи и мерзости, какую они скрывают; деревянные пристройки, нависающие надгрязью и грозящие рухнуть в нее — что и случается с иными; закопченные стены иподгнивающие фундаменты; все отвратительные признаки нищеты, всякая грязь,гниль, отбросы, — это украшает берега Фолли-Дитч.

На Острове Джекоба склады стоят без крыш и пустуют, стеныкрошатся, окна перестали быть окнами, двери вываливаются на улицу, трубыпочернели, но из них не вырывается дым. Лет тридцать — сорок назад, когда этаместность еще не знала убытков и тяжб в Канцлерском суде,[45]она процветала, но теперь это поистине заброшенный остров. У домов нетвладельцев; двери выломаны. И сюда входят все, у кого хватает на это храбрости;здесь они живут, и здесь они умирают. Те, что ищут приюта на Острове Джекоба,должны иметь основательные причины для поисков тайного убежища, либо они дошлидо крайней нищеты.