Читать книгу - "Он мне приснился. Тени - Ирина Зартайская"

– Ну почему же, ещё как научило, – сказал Марк, переводя взгляд на Янку. – Теперь, когда у меня просят денег, я даю немного больше – чтобы хоть что-то осталось несчастным котикам.

С этими словами Марк схватил Янку за нос и слегка поводил туда-сюда.

– А таким забиякам, как ты, этого не понять, – подытожил он.

Янка вырвалась и обратилась к Кире:

– Нет, ну ты его только послушай! – и снова посмотрела на Марка: – Таким, как я, значит, не понять! А таким, как Кира?

Кире показалось, что он пытается прочитать ответ в её сердце. Но оно забилось часто-часто, и разобрать что-либо было бы слишком трудно. Поэтому Кира решила ответить сама и, стараясь не выдать своего волнения, сказала:

– Наверное, я поступила бы так же.

Марк благодарно улыбнулся, как будто боялся услышать что-то другое. А Янка только всплеснула руками:

– Да вы что, совсем с ума посходили? Вас послушать, так и футбольное поле можно этому богатею отдать!

Кира пожала плечами, Марк последовал её примеру.

Янка встала, руки в боки, и назидательно произнесла:

– Если бы мир был полон таких доверчивых болванов, как вы, он бы не просуществовал и года.

– Ну к чему такой пессимизм? – возразил Марк. – Где же утопичность сознания? Где мысли о прекрасном будущем, в котором все равны? А на твоё «если бы» я отвечу своим: если бы все думали так, как ты, Махатма Ганди не дожил бы до начальной школы.

– А так? – спросила Янка.

– А так он прожил семьдесят девять лет и был убит каким-то безумцем.

– Прекрасно! – воскликнула Янка. – И ты считаешь это достойным примером?

Кира опередила Марка:

– Мне кажется, лучше погибнуть с открытой душой, чем с закрытым сердцем.

Она перехватила взгляд Марка, полный восхищения. Щёки её пылали. Ей было и приятно, и страшно – вот так встать на сторону парня, оставив подругу без поддержки! До чего она дошла!

Но Янка, кажется, на её слова и внимания не обратила.

– Говорят, с умалишёнными нужно соглашаться, – сказала она и махнула рукой в сторону дороги. – Что ж, предлагаю пойти купить конфет и раздать их бедным детям из соседних особняков!

– Отличная идея! – воскликнул Марк. – Только не шоколадных – они на такой жаре растают.

Кира чуть заметно улыбнулась и взглянула на Янку.

– Я умываю руки, – Янка безнадёжно покачала головой.

Марк протянул руку Кире.

– А я предлагаю умыть не только руки, но и всё остальное!

– Хочешь купаться, так и скажи, – одёрнула его Янка.

Марк, почтительно поклонившись до земли, произнёс:

– Милые дамы, не соблаговолите ли составить мне компанию и искупаться?

Кира ответила таким же поклоном, а Янка хлопнула Марка по спине.

– Смотри не упади, – сказала она и подмигнула Кире: – Давай кто быстрее до речки!

Кира засмеялась и подруги, держась за руки, побежали к воде.

Правда, конфет ребята покупать не стали. Решили обойтись без подвигов. Зато после этого разговора тонкая ниточка, связывавшая Киру и Марка, укрепилась. Вообще, после происшествия на реке они не сказали друг другу ни слова наедине. Да это было и не нужно: ведь каждый взгляд говорил больше, чем тысяча слов.

Кира сидела в комнате и смотрела на сгущавшиеся за окном сумерки. Янка пошла к бабушке за чаем. Кира думала о соседних домах. Их окна горели тёплым оранжевым светом и казались удивительно уютными. Так всегда бывает, когда среди темноты вдруг высвечивается какое-нибудь окошко. Особенно если это кухня. Наверное, тем, кто там живёт, очень-очень хорошо. Они пьют чай, который намного вкуснее обычного, говорят друг с другом ласково, и вокруг них летают прекрасные бабочки.

Кира рассмеялась своим мыслям.

В дверях показалась Янка с двумя дымящимися кружками в руках.

– Смех без причины – начала было она, – признак…

– Знаю-знаю, чей это признак, – остановила её Кира. – Смотри кипяток не разлей, а то все признаки ожога тебе обеспечены.

Янка осторожно, не отрывая взгляда от чая, дошла до кровати и передала одну кружку Кире.

– Спасибо. Как там бабушка?

Янка устроилась напротив.

– Как всегда, что-то готовит, – ответила она. – Знаешь, я у Марка его айпод попросила. А то мы тут с тобой совсем как дикари живём.

– Здорово, – обрадовалась Кира. – А что у него там за музыка? Ты уже слушала?

– За кого ты меня принимаешь? Я без тебя и шагу не ступлю. Вот, держи.

Янка протянула Кире айпод. Кира улыбнулась: она знала, что Янке было просто лень соображать, как с ним обращаться. Кира сделала вид, что сосредоточенно думает.

– Вуаля, – сказала она наконец, нажав единственную кнопку в центре, и посмотрела список песен. – Ого, да у него тут одна классика!

Янка отставила кружку в сторону и подсела поближе.

– Да ладно! А нормального ничего нет?

Кира отрицательно помотала головой.

Янка вздохнула и откинулась на подушки.

– Ладно, – сказала она голосом приговорённого к казни. – Врубай что есть.

Кира дала один наушник Янке, второй взяла сама. Он неприятно зашипел, и через секунду на девочек обрушился целый оркестр всевозможных музыкальных инструментов. Ещё секунда – и в ушах зазвенел прекрасный женский голос.

– А что, красиво, – крикнул Янка. – Это что за песня?

– Георг Фридрих Гендель. Опера «Александр». Ария… дальше на итальянском, – прочитала Кира. – И незачем так орать, не забывай, что у меня наушник только в одном ухе.

– Прости, – снова крикнула Янка, и тут же перешла на шёпот: – Хорошо поёт Гендель.

Так они сидели, прихлёбывая чай, слушали музыку и молча смотрели в окно. Ночь уже вступила в свои права, и теперь там с трудом можно было что-то различить. На фоне тёмного неба вырисовывались неровные силуэты деревьев. Над ними повисла белая луна, которая то и дело пряталась в листву. А окна соседних дач по-прежнему горели тёплым оранжевым светом.

Кира шла по многолюдной улице, но чувствовала себя ужасно одинокой. Справа, слева, впереди и сзади – никого. Она одна, и мир только для неё. Это её пугало. Как же она встретит здесь Марка, если этот мир не для него? Она шла и не видела никого, а Марк был совсем в другом измерении и тоже ничего и никого не видел. Как же могут пересечься два совершенно разных мира?

Кира услышала музыку, она звала её и в прошлое, и в будущее. Наверное, музыка – самое простое доказательство того, что время идёт так быстро, плавно – и незаметно проходит. Как мелодия. Вот она звучит – ты её слушаешь, но вот она замолкает, и ты уже силишься вспомнить её. Так и в жизни. Только тебе показалось, что ты начал вникать в неё, постепенно осознавать её смысл, как она прекращается или замирает. Просто человек перестаёт жить где-то внутри себя. Он путается в бесконечности слов, неба и океана. Перестаёт осознавать то, что вокруг него, а то, что в нём самом, просто забывает. И в этот момент его сердце начинает биться беззвучно. Оно не останавливается, его просто становится не слышно. Человек сам его не слышит.