Читать книгу - "Егор - Мариэтта Чудакова"

Каждому из присутствовавших в зале с детства была знакома эта фамилия – Гайдар.

Носивший ее молодой человек был почти никому из них неизвестен.

Волновался ли он в этот поистине исторический момент?

Наверняка, и очень.

Был ли уверен в себе?

Вне всяких сомнений.

Главное – не сомневался в правильности своего выбора.

А понравится он или не понравится сидящим в зале – об этом Егор Гайдар совсем не думал. Просто не умел.

– Уважаемые товарищи!

Этот совсем молодой, по меркам правительственных чиновников, человек с первых звуков своей слегка задыхающейся речи приковал к себе все взгляды.

Невооруженным глазом было видно, что он слеплен из другого теста, чем почти все они. Что его, например, ни капельки не занимает, как отразится предлагаемая им реформа на его карьере, на продвижении по служебной лестнице.

Да и куда ему было двигаться по ней? Он оказался поставлен Президентом России Ельциным на самую верхнюю ее ступеньку.

Но ведь сверху падать больнее.

Как ни старались слушавшие – ничей опытный глаз не различил на детски розовощеком лице (эта детскость многих особенно внутренне раздражала) озабоченности этим возможным будущим падением. Ничего – кроме озабоченности судьбой страны.

И какое-то неудобство воцарилось в зале.

Как будто среди присутствующих внезапно оказался марсианин. И всем надо делать вид, что ничего особенного – обыкновенный марсианин.

Гайдар с первых слов описал главную сложность осуществления реформы – «Россия не имеет всего набора атрибутов государственности и механизмов государственного управления экономикой…». А никто и не озабочивался в советскую эпоху, стремительно, на глазах уходящую в прошлое, чтоб РСФСР, как все другие республики, имела свои институции… Самая большая республика была как бы дублером всего Советского Союза. Сейчас это работало против России.

В этих сложнейших условиях Гайдар выстроил цепочку необходимых действий.

Вспоминает А. Чубайс: доклад Гайдара «занял, наверное, всего минут 15. Но все темы, затронутые в нем, – либерализация цен, либерализация внешнеэкономической деятельности, конвертируемость рубля… В 15 минут было втиснуто больше полудюжины реформ, каждая из которых назревала десятилетиями.

Решиться на их проведение советская власть так и не смогла. Тот же вопрос о либерализации цен Правительство СССР за предшествующие семь-восемь лет обсуждало неоднократно, но не сделало ни одного содержательного шага».

Гайдар обозначил программу, «каждый пункт которой требовал месяцев дискуссий и консультаций». Но именно потому, что бездарно упущены годы и годы, теперь у членов нового правительства «такого времени физически не было. На всю процедуру принятия решений отводилось двое-трое суток…

Тогда это стало возможным только благодаря тому, что предшествовавшие 10 лет работы нашей команды были полностью посвящены профессиональному осмыслению одного единственного вопроса: “Как преобразовать советскую экономику?” И все 10 лет мы не раз писали и переписывали проекты документов – постановлений, решений, указов – по ключевым аспектам преобразований.

Для нас, соратников Егора Гайдара, его выступление тоже стало поворотной точкой. Мы впервые не дискутировали между собой, а предлагали комплект указов Президента и постановлений Правительства… И продуманность всего комплекса мероприятий была такой, что практически все решения “с колес” превращались в государственные документы».