Читать книгу - "ЗБ. Заброшенная больница - самое таинственное место в городе... - Олег Раин"

В подвалы я спускаться не стала. Не повела Лизу и к знаменитым «Крыльям желаний» – похоже, именно они подхватили нас у того бетонного забора и перенесли сюда. Такое вот вертелось у меня в голове объясненьице. Как это осуществилось, лучше было не гадать – просто принять как факт. Хотя первоначально я частенько ломала голову, пытаясь понять, кто и зачем покрыл стены ЗБ таким количеством разномастных рисунков, надписей и граффити. Вряд ли это было желанием увековечить себя. Под рисунками не стояло подписей, да и на форумах никто не спешил похвастать авторством. Иной раз приходила и такая сумасшедшая мысль, что надписи появились сами – все равно как изображения на фотобумаге, опущенной в химреактив. В какой-нибудь из особо безумных дней, когда планете вздумалось одарить своих неугомонных обитателей еще одним маленьким шансом. Шансиком, я бы сказала. Нас-то с Лизой эти «крылышки» реально спасли! И не так уж важно было знать, как именно это случилось.

По черному от копоти коридору мы дошли до главной лестницы, а после поднялись до верхнего этажа, где арочным сводом зиял выход на крышу. Нам следовало элементарно перевести дух, а более комфортного места, чем крыша ЗБ, я не знала.

То, что когда-то именовалось крышей больницы, давным-давно сгорело и обрушилось, чердачные же полы со временем покрылись пылью и неведомо откуда взявшимся дерном, на котором буйно проросла трава, юные березки, черемуха, кленовые деревца и даже елочки. Круто, да? Шестой этаж, открытое небо – и вдруг маленькое подобие сада. Или ле́са – это уж как хотите. Справа и слева каменные полустены с арочными проемами, над головой – солнце и синева. И никаких там мух или комаров, только легкий ветерок.

– Это лес? – потрясенно произнесла Лиза.

– Ага, что-то вроде. Висячие сады Семирамиды.

Я опустилась на каменный выступ, устало вытянула ноги. Помассировала ноющее колено и недоуменно взглянула на пучок крапивы, по-прежнему сжимаемый в руке. Отбросив колючие стебли, потерла саднящую ладонь о ту же многострадальную коленку. Сумку с ноутбуком наконец-то сняла с плеча, поставила рядом.

– Но как?! Как такое может быть?

Вопрос Лизы можно было истолковать двояко. Возможно, она спрашивала о выросшем на крыше здания лесочке, а может, ее интересовало то, каким образом мы сюда угодили. Выбор был за мной, и я предпочла вопрос более легкий.

– Чердаки раньше часто засыпали землей. Ну и пыли здесь скопилось за десятки лет предостаточно – листва там, помет птичий, еще и пепла навалило от сгоревшего настила. А потом ветер занес семена, птички свою лепту добавили – вот и разросся лесок. Тут и земляника стала появляться – правда, правда! В прошлом году я сорвала ягод пять или шесть. Вкуснотища!

– Я не про ягоды, – тихо сказала Лиза. – Я про другое.

– Про другое, подруженька, примерно то же самое, – улыбнулась я. – Один ветер семена перенес, другой нас подхватил.

– Я серьезно!

– Если серьезно, значит, ты материалистка.

– А ты нет?

– Была когда-то.

Запрокинув голову, я подставила лицо солнцу.

В ресницах немедленно зашебуршились золотые червячки, ветер ласково огладил щеки. Удовольствие – неописуемое! Так бы часами и сидела…

Не раскрывая глаз, я неторопливо поведала Лизе историю про шестерых пропавших школяров, про то, как видели их спустя несколько лет и искали, про то, как постепенно разрастался нездоровый бум вокруг здания.

– Понимаешь, это уже и не руины теперь, это ЗБ. Место, где весь материализм сыплется прахом. И без причины здесь ничего не происходит.

– Но как же ученые? Кто-нибудь из них проводил здесь опыты?

– А зачем? Все опыты сегодня ставят с сугубо прикладными целями: первая цель – изобрести побольше лекарств ото всех людских болезней, вторая – изобрести чудо-оружие, чтобы истребить всех вылеченных и невылеченных, и третья – это индустрия развлечений: жрачка, жвачка, гаджеты, новые драндулеты и спорт.

– Жестко ты!

– Это не я – это мой папуля сформулировал. Но, в общем, я с ним согласна. Так что наше ЗБ – это чудо в белых перьях. Только чудеса свои оно редко демонстрирует. Иногда месяцами здесь ничего не происходит. Народ ходит, зевает, многие разочаровываются. А потом – раз! – и кто-то своего двойника в коридоре встречает или голос мертвеца из шахты слышит, и снова расползаются слухи. А еще круче, если «Корону» кто примерит и совет какой-то получит. Есть у нас тут такая картинка на стене. Ну или на «Крыльях», как мы, переместится.

– «Крыльях»?

– Ага, они на стене нарисованы – лет уж семь, наверное, как появились. Надо всего лишь встать рядом и прижаться к ним лопатками.

– И что?

– Если ЗБ решит, что ты того стоишь, тебя переместят.

– Куда переместят?

– Да куда пожелаешь.

Лиза покачала головой:

– Мистика какая-то…

– Вся наша жизнь – мистика.

– А может, мы просто не в состоянии многое объяснить?

– По мне, так и хорошо, что не в состоянии.

– Это почему?

– Да потому что мир окончательно стал бы плоским и до последнего пятнышка изученным.

А так не должно быть, понимаешь? Кто-то из древних сказал, что самое страшное начинается тогда, когда тебе кажется, что все понятно.

Лиза кивнула.

– Потому что тормозится развитие?

– Ну… Вроде того. Или даже хуже. Потому что человек, которому кажется, что он все знает, стопудово ошибается. Сомнение – удел мудрых.

– Как-то ты говоришь это… больно уж уверенно…

Я хмыкнула:

– Это верно, подружка! Значит, не хватает пока мудрости. Дура, как и большинство вокруг.