Читать книгу - "Грегор и подземный лабиринт - Сьюзен Коллинз"

— Приветствую тебя, Грегор Наземный, — произнесла Люкса, подходя к нему довольно близко, но не протягивая руки.

— Привет, Люкса. Как твои дела? — ответил Грегор.

Она коснулась кончиками пальцев золотого ободка на голове — и Грегору на секунду показалось, будто она хочет сбросить свою корону.

— Отлично. У меня все просто отлично.

Ну какое там отлично! Было видно, что она плохо спала и не высыпалась. И счастливой она не выглядела. Но голова ее, как обычно, была гордо поднята, а губы кривились в высокомерной полуулыбке. Она вела себя по-королевски.

— Итак, ты все-таки вернулся.

— У меня ведь не было выбора, — пожал плечами Грегор.

— Не было, — холодно кивнула Люкса. — Ты и я — мы не из тех, у кого бывает выбор. Ты голоден?

— Я гоёдная! Я гоёдная! — заверещала Босоножка.

— Мы пропустили ужин, — ответил Грегор, стараясь, чтобы это звучало без эмоций, хотя желудок его урчал и скручивался от голода в тугой комок.

— Вам нужно принять ванну, поужинать и лечь спать, — сказала Люкса. — Соловет говорит, нам следует начать прямо с завтрашнего утра.

— Она так сказала? — Викус явно был слегка озадачен.

— Да. Разве она тебя не предупредила? — Люкса смерила Викуса насмешливым взглядом, который он проигнорировал.

Забавные у них отношения. Викус ее дед, а с тех пор как крысы убили ее родителей, он заменил ей отца. Он учил ее всему, готовя к миссии, что ожидала Люксу по достижении шестнадцати лет: стать королевой Регалии. Грегор подумал, что, должно быть, проблема именно в этом — когда люди значат друг для друга слишком много.

— Увидимся на поле, Грегор, Арес, — сказала Люкса и ушла.

Грегор и Босоножка отправились в ванную в сопровождении подземных, которых они раньше не видели. Молодая женщина отвела Босоножку в отделение для девочек, а парень проводил Грегора на мужскую сторону. Наверно, Грегор выглядел довольно нелепо, когда, совершенно мокрый, в одном полотенце, выскочил из ванной и стал убеждать своего провожатого не сжигать его одежду. Арес был прав — одежду наземных сразу же сжигали, и это не обсуждалось, но Грегор не мог позволить, чтобы это сделали с его вещами — другой одежды там, наверху, у него не было. И ботинок, таких прекрасных ботинок, он тоже лишиться не хотел.

— Но… твоя одежда может принести неприятности. Крысы учуют запах и догадаются, что ты здесь, — неуверенно возразил парень.

— О, это ерунда! То есть я хочу сказать, что они и так в курсе, что я здесь. Две из них преследовали меня до самого Водного пути, — сказал Грегор. — Слушай, ну можно хотя бы… я не знаю — может, ты отнесешь ее в музей? Ведь там же хранятся вещи из Наземья!

И парень отправился просить разрешения у Викуса.

Ужин был весьма обильным: говяжий бульон, хлеб, грибы, то, что Грегор называл про себя сладким картофелем, но что таковым, несомненно, не было, и даже пирог на десерт. Босоножка ела с таким аппетитом и даже жадностью, что Грегор вспомнил: за целый день она съела небольшую порцию овсянки и бутерброд с арахисовым маслом.

Хорошо хоть, остальные члены его семьи съедят сегодня на ужин замечательную картофельную запеканку. И смогут наесться до отвала. Если, конечно, они вообще в состоянии сегодня есть. А ведь все случилось по его вине: если бы он лучше приглядывал за Босоножкой, тараканы бы ее не утащили. С другой стороны — кто знает? — тогда крысы первыми бы до нее добрались. Он подумал, что в каком-то смысле должен испытывать благодарность к подземным за то, что они спасли его сестренку, — и в те минуты он эту благодарность испытывал. Но в глубине души ужасно злился на подземных за то, что они вновь втравили его в неприятности и вынудили вернуться в этот их чужой для него и полный опасностей мир. Как там Викус говорил: «Наши судьбы переплелись…», ля-ля тополя… Он вовсе не хотел быть частью их жизни и чтобы они были частью его жизни. А получалось, что все так и было.

Босоножка заснула в ту же секунду, как ее головка коснулась подушки, а Грегор никак не мог успокоиться и перестать нервничать. Он лежал без сна и думал, думал, думал: о нависшей над его семьей беде, об опасности, которая угрожала его маленькой сестренке, об этой жуткой белой крысе чудовищных размеров, которая затаилась где-то, поджидая его… Понимая, что уснуть не удастся, он решил больше не пытаться и лучше прогуляться по дворцу — может, это отвлечет его от навязчивых мрачных мыслей. На этот раз он не замышлял побег или что-то в этом роде, а потому прогулка не сулила никаких неприятностей.

Он прошел через двери, которые, судя по всему, вели в жилые покои. Все общие залы, такие, как Высокий Зал, а также обеденный были всегда открыты. Но теперь Грегор оказался на этаже, где вход в большинство помещений был закрыт плотными портьерами. Видимо, каменные двери были не очень практичны, а деревянную дверь он видел в Подземье всего раз — она вела в зал пророчеств Сандвича.

Грегор гулял по дворцу уже минут десять, когда вдруг услышал из-за одной из портьер негромкие голоса. Плотные портьеры приглушали звук, но все равно было понятно, что говорившие спорят. И одним из споривших был Викус.

— Ты должна была предупредить меня о тренировках! Я должен иметь право голоса в этом вопросе!

С кем это он?

— Ну да, мы должны были ходить вокруг да около до тех пор, пока ты придумал бы способ, как его защитить. Это невозможно, Викус! И не важно, как ты к этому относишься и чего хочешь!

Голос, похоже, принадлежал Соловет, жене Викуса, бабушке Люксы и главнокомандующей всем подземным войском. Обычно она говорила очень мягко и спокойно. Но Грегору уже доводилось слышать, как она отдает приказы в бою. Ее умение быть то изысканной леди, то грубым воякой слегка нервировало его, потому что он никогда не знал, чего от нее ожидать.

Сейчас голос ее звучал грубо, это был голос солдата.

Грегор не собирался подслушивать, он уже хотел было двинуться дальше, но тут вдруг услышал свое имя. Конечно, он не мог это пропустить.

— А то, что хочет Грегор, имеет значение? Или у него тоже нет права голоса? Он отказался от меча, Соловет. Он не хочет воевать, — сказал Викус.

— Никто из нас не хочет воевать, — резко ответила Соловет.

Викус издал какой-то нечленораздельный звук, похожий на «хм!», словно выражая предположение, что кое-кто в этой комнате все-таки не прочь повоевать.

— Никто из нас не хочет воевать, — с нажимом повторила Соловет. — Но мы должны. А в пророчестве говорится, что Грегор — Воин, между прочим. Там не говорится, что он миротворец!

— О, не стоит понимать пророчества так буквально. Да, его называют Воином — но, возможно, его оружие совсем не то, к какому мы привыкли. В прошлый раз он прекрасно справился вообще без оружия, — возразил Викус. — И я еще раз напоминаю тебе: он отказался от меча Сандвича!

— Да, когда ему не угрожала опасность и он был уверен, что все плохое позади. Но я очень хорошо помню, как он просил дать ему меч на время похода, — отрезала Соловет.