Читать книгу - "Роспись по телу - Анна Данилова"

Дмитрий вставил кассету в видеомагнитофон, сел и приготовился смотреть. Сначала на экране появилась черно-белая рябь, а потом – Михаил Семенович Бахрах. В светлом костюме и черной рубашке. Он сидел в кресле и, глядя на Дмитрия, разговаривал с ним так, как если бы на самом деле был живой.

«Привет! Ты удивлен? Ты думал, что раз я умер, то ты никогда больше не увидишь и не услышишь меня? Значит, ты ничего не знаешь о жизни и смерти…»

Обычно после этого обращения Дмитрий выпивал немного вина и брал в руки сигареты. Но сейчас ему не хотелось ни пить, ни курить, ни даже съесть этот чудесный и уже очищенный от душистой кожуры апельсин. Ему хотелось понять…

«Дима, сынок… Да, именно так я мечтал обращаться к тебе, запросто, по-отцовски нежно и ласково. Но твоя мать лишила меня этого удовольствия. Она отняла тебя у меня, и моя ошибка состояла в том, что я недооценил ее в этом плане. Твоя мать, Вера, на самом деле не являлась твоей матерью. Тебя родила совсем другая женщина. Ее звали Стелла. Она была тогда совсем еще девчонкой, но очень красивой и отчаянной. Я влюбился в нее, когда уже был женат на твоей матери. Я был очень молод, а потому для меня вскружить голову девчонке, забить ей голову романтическими бреднями о побеге и спровоцировать ее на этот самый побег ничего не стоило. И вот мы со Стеллой сбежали в Москву. Нас приютили, и мы какое-то время жили там счастливо. Пока не поняли, что Стелла ждет ребенка. Для меня это было полной неожиданностью. Я не представлял, что можно вот так быстро забеременеть и родить. Ведь с твоей матерью, имею в виду Веру, ту, что вырастила тебя, у нас ничего подобного не происходило. А Стелла с какой-то легкостью и почти детскостью родила мальчика, то есть тебя, Дима. Но она была слишком молода и потому не готова стать настоящей матерью и быстро согласилась отдать своего ребенка на воспитание в чужие руки. Так ты появился у нас, у Веры, которая оказалась бесплодной и никогда не смогла бы родить мне ребенка. Стелла после родов вернулась домой, родители ее, ничего не зная о том, что у них есть внук, приняли и простили ей романтический побег, вот только сама она поостыла ко мне и вскоре вышла замуж за Сашу Ноденя, моего друга. Ты можешь спросить меня, зачем я тебе все это рассказываю. Объясняю. Дело в том, что все эти годы я тщетно пытался пробиться к тебе, приблизиться настолько, чтобы рассказать тебе тайну твоего рождения, но ты никогда не подпускал меня к себе, и стоило мне посягнуть на твое внимание и тем более на твою душу, как ты тотчас превращался в улитку и прятался в своем хрупком панцире.

Помнишь своего друга, Валерку Ноденя? Тебе сказали, что он утонул в Волге. Но он не утонул. И если уж рассказывать, то рассказывать все. Валерка Нодень – мой сын. Стелла вышла замуж за Ноденя, но продолжала встречаться со мной. Она забеременела от меня и родила сына. Ей ничего не стоило рассказать все мужу и вернуться ко мне. Но она почему-то этого не сделала. Она предпочитала поддерживать с нами обоими отношения. Она не знала, что ее старший сын – это ты. Ей и в голову такое не могло прийти. Она была уверена, что ребенка взяла та самая женщина, которая помогала мне принимать у нее роды. А я не признавался ей, потому что боялся за Веру. Она была впечатлительной женщиной и чрезвычайно нервной. Она знала, что мы усыновили ребенка какой-то десятиклассницы, что сделали это нелегально, против закона. Но разве могла она предположить, что твоей настоящей матерью была та самая Стелла, красавица Стелла, жена Ноденя, в обществе которой она проводила так много времени. Мы дружили семьями, и вы, братья, долгое время считались просто друзьями…

Здесь ты можешь меня спросить, как я относился к твоему брату. Что ж, я отвечу и на этот вопрос. Мне не повезло и на этот раз, и Стелла делала все возможное, чтобы я как можно реже виделся с сыном и играл с ним. Мы могли увидеться лишь в выходные, когда собирались все вместе – и Нодени, и мы с Верой и детьми на даче. И даже там Стелла всячески старалась подчеркнуть, что настоящим отцом Валеры является Сашка. Женщины умеют это…

С Верой у нас отношения совсем разладились. И здесь виноват, конечно, только я. Мы с Сашкой занимались бизнесом и настолько удачно провернули несколько операций, что стали богачами. И тут нас понесло. Короче, мы позволяли себе много лишнего… Вино, женщины и все такое прочее. Я даже чуть не сел на иглу, так мне было хорошо… Стелла открыто презирала нас обоих, и в ее глазах вместо паники и страха я читал решимость и злость. И я знал, чувствовал, что она никогда не смирится с нашим поведением и что-нибудь обязательно придумает. И она придумала. Она вышла замуж за иностранца, взяла Валерку и улетела в Америку. С Верой мы уже давно не жили, с тобой я почти не встречался… Вот и получилось, что я, отец двух сыновей, остался совсем один… Ты хочешь знать, зачем нам понадобилось с Ноденем распространять слух о смерти твоего брата? Вполне законный вопрос. Но я не смогу тебе на него ответить. И не потому, что не хочу, а потому, что не знаю ответа. Мы с Сашкой слишком уж разозлились на Стеллу, а потому решили вычеркнуть их из своей жизни. Мы много пили после того, как она эмигрировала, и кто-то из нас, скорее всего я, сболтнул кому-то из знакомых, что мальчик утонул, и эта весть быстро облетела город. Никто не знал о том, что Стелла в Америке. Все думали, что Валера утонул, а она – в психушке. Но уже очень скоро мы кусали себе локти. Нодень обвинял в распространении этой чудовищно циничной „утки“ меня, а я – его. Мы повели себя как два идиота, дорвавшихся до больших денег… И тогда я подумал: раз мои сыновья находятся под сильным влиянием своих матерей и отец им как будто бы даже и не нужен (Вера сделала все, чтобы ты возненавидел меня, она даже отказывалась от тех денег, которые я присылал вам), то позже, когда они повзрослеют, то вернутся ко мне. Ведь я работал, я очень много работал, я постоянно затевал новые дела, прокручивал их, встревал в новые проекты, и деньги сыпались на меня золотым дождем. Да, я был бы счастлив узнать, что у Стеллы все плохо, что она хочет вернуться, что у нее нет денег и все такое… Но этого не происходило. Все ее мужья были состоятельными людьми и могли дать моему сыну, Валере, все. Тогда я решил сделать все, что от меня зависело, чтобы вернуть тебя. Вера умерла, и я стал частым гостем в твоем доме. Но ты ненавидел меня. Я читал это в твоих глазах. Ты, изображая из себя вечного мученика, кристально чистого человека, не желавшего испачкаться в черном бизнесе, упивался своей нищетой, и ты делал все, чтобы я понял и почувствовал это. А я… я страдал! Ведь ты в отличие от Валеры постоянно был на моих глазах. Я часто видел тебя, и мне так хотелось, чтобы мы были вместе. Я не знал, что делать, чтобы вернуть тебя. Я был уверен, что ради денег ты простишь мне многое из того, что так раздражало тебя во мне. Ведь деньги – это путь к счастью. Но ты вел себя крайне неадекватно, когда я предлагал тебе их. И тогда я понял, что не только гены играют роль в формировании личности, но и воспитание. А воспитание у тебя было – врагу не пожелаешь… Ты можешь спросить меня, почему я, такой богатый и преуспевающий, остался в России, не уехал. Ты можешь мне, конечно, не поверить, но я не уехал из-за тебя. Я все еще надеялся на то, что мы подружимся.

Но время шло, в наших отношениях ничего не менялось, зато совсем разладились отношения с Ноденем. После того как на моих счетах скопилось много денег, я потерял всякий интерес к бизнесу. Я вдруг понял, что все эти годы бился и рисковал своей жизнью напрасно. Что мои деньги никому не нужны! Это как огромный пирог, размером с целую комнату, который надо скорее съесть, а то он испортится. Вот так и я со своими миллионами. Что мне было с ними делать? Отдать их государству? Но это не то государство, чтобы так щедро одаривать его. И я скорее бы сжег все деньги, чем отдал бы государству. Они все равно пошли бы в карманы тех мерзавцев, которые обворовывают людей. Я-то хоть воровал нефть да газ…